– Ты хочешь сказать, что Отари может быть агентом Богдановича? – фыркнул Максим. – Лично я никогда в это не поверю!
– Да я сам в это не верю, – растерянно признался Мальков. – Но не наоборот же! – Сергей сам испугался собственной мысли.
– Я не знаю, как ты, – решил Максим, – но я обязательно доложу о случившемся в рапорте.
– Может, все-таки не стоит? – неуверенно протянул Мальков. – Может, ну их к чертям собачьим – пусть как хотят, так между собой и разбираются.
– Что значит «не стоит»? – разозлился Максим. – А если кто-нибудь настучит на нас, доложит о том, что мы этого Богдановича покрыли? Что тогда будет? Я согласен закрывать глаза на тебя с твоей Ольгой, но каких-то продажных генералов я покрывать не собираюсь!
Мальков молча выслушал гневную тираду Максима, лишь поморщившись при упоминании об Ольге.
Богданович покинул ресторан примерно через полчаса. Вместе с адъютантом он направился в сторону Петровки. Вскоре после этого из ресторана вышел и Отари. Конечной точкой его маршрута была гостиница «Интурист» на Тверской. Доведя Отари до офиса, оперативники передали дальнейшее наблюдение другой бригаде, а сами направились на Шаболовку, в штаб.
Вор в законе Слава Соловей сидел в одиночной камере Владимирского централа и поглядывал время от времени то на решетку, за которой виднелось уже потемневшее небо, то на свои пластиковые часы «Касио».
Неожиданно открылась дверь. В камеру заглянул дежурный по корпусу конвоир. Приветливо улыбнувшись заключенному, он полушепотом сказал:
– Вячеслав Григорьевич, к вам посетитель!
– Кто еще там?
– Глеб Хмелевский.
– А, Хмель… Ну, заводи его, базара нет!
В камеру вошел невысокий сутулящийся мужчина лет пятидесяти пяти. Подойдя к Соловью, он обнялся с ним. Они трижды поцеловались.
– Здорово, бродяга! – сказал Соловей. – Садись! Сейчас чифирь заварим, ящик посмотрим!
Хмель расположился на лавке. Соловей взял с тумбочки пульт от телевизора и нажал на кнопку. Тотчас же вспыхнул экран. Отыскав четвертую программу, Соловей сказал:
– Сейчас новости будут. Посмотрим, что в столице делается…
– Как у тебя дела? – поинтересовался Хмель.
– Вроде завтра суд будет. Пацаны с судьей договорились, УДО обещает.
– Значит, ты условно-досрочно выпускаешься?
– Еще не факт… Вот когда выйду, тогда и побазарим.
– Да ладно, – ухмыльнулся Хмель, – я думаю, твои пацаны уже с судьей вопрос решили, занесли бабулек!
– Хмель, ты же знаешь, я не в курсах. А то, что пацаны меня уважают и заботятся обо мне, так это правильно по нашим понятиям.
– Все верно. А я вот…