Элеран рассмеялся собственным странным мыслям и, опомнившись, пустил жеребца легкой рысью вдогонку маленькой кавалькаде. Он держался последним, охраняя тыл маленькой компании – конечно, это не лучшее место для рыцаря, однако нельзя позволить, чтобы Нора незаметно отстала.
Шарфенберг мысленно поморщился, хотя его раздражение никак не отражалось на утонченном, породистом лице. Воля семьи. Девушка недурна собой, хорошего рода, единственная наследница и отлично воспитана. Такая невеста – неплохое приобретение, способное упрочить его положение и украсить дом. Но – рыжая, небесный гром – она же рыжая, как его вернейская гончая! Ладно. Да будет так… В конце концов, солнечный цвет – цвет золота, и разве не любили древние поэты золотоволосых женщин? Элеран улыбнулся, слегка трогая шпорами скакуна.
…Неизвестный, засевший в холмах, еще раз внимательно осмотрелся. Мокрые валуны. Над головой, в серой, набрякшей влагой вышине, медленно кружит стервятник. Неподалеку начинается редколесье. Пока между деревьями никого не видно. Но там в конце концов появятся те, кого он ждет. Они обязательно появятся – терпение хищника побеждает осторожность добычи. И тогда неизбежно свершится то, что совершается уже давно. И будет короткая опасность боя, месть и возвращение с добычей. Это правильно и хорошо, потому что нет другого способа жить и – выжить…
Дождь прекратился, редколесье осталось позади. На открытом пространстве вольный ветер высушил конские гривы, придвинулись стены холмов, их склоны испещрили пятнышки серых валунов, кружит гриф в небе, наверное, выслеживает зайца, спрятавшегося в редком кустарнике. Чуть проглянуло сквозь облака солнце, на минуты оживив, раскрасив и согрев мокрые холмы. Сквозь кучи облаков засиял лоскут светло-голубого, как глаза северянки, неба.
Нора распахнула плащ, Элеран откинул капюшон, подъехал и остановил свою лошадь рядом – стремя к стремени. Ветер на миг взметнул и перепутал их волосы.
Шенк огляделся – осторожность лишний раз не повредит. Тревожное место, но лесничий два дня назад не нашел здесь ничего опасного. Пусто, трава не смята, тракт далеко в стороне… Лопоухая собачка хозяйки суетилась среди разбросанных там и сям валунов, что-то вынюхивая.
– Мышка, ко мне!
Едва заметная тропа вилась по дну оврага, здесь трава, защищенная от ветра, несмотря на осень, оставалась зеленой. Это почему-то внушало надежду. Кусты можжевельника усеивали мелкие шишечки, колючие и синеватые.
– Можно трогаться, госпожа. Все чисто.
Лошади медленно шли по тропе. Холмы закрыли уже половину неба…