«Что делать? — крутилось у него в голове. — Это западня, капкан. Даже если Боклерка нет сзади, там уже полно войск графа Дорсета! Впереди — рутены, эти уж точно здесь. Надо разделиться и пытаться хоть как-то добраться до валлийцев. Но зачем, зачем разделяться? Какой смысл, если кто-нибудь из этих тварей спасется, а я погибну? Быть может, поспешить к Бристольскому заливу? Там найдутся какие-нибудь лодки, чтобы переправиться. Или же действительно спрятаться и переждать. Но где?»
— На тропе всадник, мой принц! — доложил один из воинов передового дозора. — Нет, это не всадник, это всадница.
— Всадница? — Стефан отпустил прокушенную перчатку. — Откуда бы здесь взяться всаднице?
«Неужели Матильда? Господи, сделай так, чтоб это была Матильда!»
— Коня! — рявкнул он и вскочил в седло, едва ирландский дестроер был подведен к нему.
В этот миг его не интересовало, что могло побудить императрицу, бросив всех и вся, в одиночку мчать по лесной дороге. Он молился, молился истово, как никогда прежде, и пришпоривал скакуна навстречу неведомой всаднице.
Он появился перед ней как тень, как лесной демон, внезапно, прямо нос к носу. Конь полуночной наездницы вздыбился, увидев пред собой неожиданную преграду, и всадница едва удержалась на его спине.
— Стой! — заорал, не скрывая звериной ярости, принц Стефан, пытаясь ухватить любительницу ночных прогулок. Он уже видел, что перед ним вовсе не беглая императрица, а совсем неведомая ему красотка. Но в этот миг перед ним была жертва, и вырвавшийся изнутри на волю инстинкт свирепого хищника требовал сейчас одолеть эту жертву во что бы то ни стало.
Стефан не слышал криков соратников, предупреждающих о появлении еще одного всадника, не видел, как в единый миг разваливается тело одного из воинов, разрубленное от плеча до седла. Он лишь краем глаза отметил что-то огромное, стремительно приближающееся к нему. Одна рука его схватилась за меч, другая — за плечо неведомой красотки…
И вдруг, к ужасу своему, он почувствовал, что рука, удерживающая девицу, уже не повинуется ему, более того, она висит отдельно…
Спазм боли свел его скулы, не давая закричать в первый миг. Второго же для него уже не было. Булатный меч неудержимого в атаке Михаила Аргира раскроил его череп и вошел в грудную клетку. Теряя интерес к рухнувшему на дорогу мертвецу, топотирит палатинов повернул коня к замершей в ужасе Никотее.
— Ты узнаешь меня, изменница?
Чаща наполнилась ревом, со всех сторон на лесную дорогу вывалили конные и пешие воины.
— С дороги! Все с дороги! — потревоженным драконом ревел Михаил Аргир, рубя направо и налево и каждый раз возвращая меч со следами новой крови.