Ему нравятся деревенская тишина и разговоры с мальчиками. Они будут скучать по нему, и ему тоже будет не хватать их, и ежевечерних уроков, и долгих бесед с Александрой. Он отбросил эту мысль так же быстро, как отшатнулся, когда прикоснулся к ее груди. Вместо этого он подумал: кто же будет направлять Эрика в его поисках, и сарай, кто же позаботится?..
Драмм одернул себя. У него почему-то было тяжело на сердце, его ужасала мысль о том, что надо уезжать. Это многое объясняло. Он просто придумывает оправдания.
Отец прав: он получает слишком большое удовольствие от пребывания здесь. Этот маленький домик стал его миром, он заслоняет от него настоящий мир. У него есть долг и обязанности, и одна из них, как джентльмена, — не обнадеживать кого-то, кому он не может ничего предложить, кроме своей компании.
Оставалось только прислушаться к совету отца. Он принадлежит своему обществу и должен уехать.
— Думаю, меня это вполне устроит, — спокойно сказал Драмм, глядя на отца. — Если только не придется потом до конца жизни ковылять с палочкой из-за вашего поспешного решения.
— Доктора убеждают меня, что все будет хорошо. Мы только должны ехать медленно и осторожно. Я бы ни за что не стал рисковать твоим здоровьем. Ты знаешь мое мнение, но, в конце концов, это твоя нога, значит, тебе и принимать окончательное решение, — заключил граф.
— Пусть будет так, — медленно произнес Драмм. Александра смотрела на него широко раскрытыми глазами, он видел, как в них отражается солнечный свет. В комнате наступила полная тишина — все ждали от Драмма окончательного ответа.
— Ну, — с печальной улыбкой спросил он, — есть какие-нибудь вопросы? Все ведь решено, не так ли?
Луна стояла высоко, была уже глубокая ночь, весь мир спал, но Александра знала, что Драмм не спит. Она стояла возле его комнаты и видела, как неяркий свет лампы у его кровати просачивается под дверью. Ей казалось, что это вход в рай. Он мог забыть погасить лампу, мог заснуть, но почему-то Александра была уверена, что Драмм не спит, ощущая такое же беспокойство и нервозность, как она. Девушка крепче сжала свечку, вздохнула и тихо постучала.
— Входите, — спокойно ответил он, как будто ждал ее. Драмм лежал, опершись на подушки и держа книгу в руке. На нем был длинный шелковый халат с красно-золотой вышивкой. Его глаза полуприкрыты, веки набрякли, и он похож на императора, уставшего после трудного дня, в который ему пришлось налагать на своих подданных тяжелую кару.
— Вы в порядке? — сразу же спросила Александра.
— В полном, как всегда, — слегка улыбаясь, ответил Драмм. — Только мысли не дают мне спать. Значит, наши посиделки закончились?