— Роська, ты чего? — Мишка, чуть не выронив костыль, подтолкнул крестника к дверям. — А ну-ка, пошел в сени!
Вытолкав всхлипывающего Роську за дверь, Мишка погнал, подталкивая костылем в спину, подальше от горницы, чтобы там не слышно было их разговора.
— Ну, в чем дело?
— Он — хозяйский сын… А ты… А я… Извиняя-а-а…
Мишка утвердился на одном костыле, высвободил правую руку и закатил Роське пощечину.
— Я тебе приказал забыть! Забыть раз и навсегда. Каждый раз, когда замечу, что ты опять вспоминаешь, будешь получать так же, как сейчас! А если увижу, что забыть не можешь, выгоню к чертовой матери! Понял?
— П-понял. А как же…
— Будем учить вас драться без оружия. Для практики будете все время драться между собой. Даю тебе сроку до лета и приказываю: ты должен побить Петьку, побить крепко, чтобы встать не мог. И запомни: ты не Петьку бить будешь, а рабство свое. Это оно будет валяться у тебя под ногами с разбитой мордой. Наизнанку вывернись, сдохни, но победа должна твоя должна быть такой, чтобы он начал тебя бояться. Чтобы и в голову не пришло с тобой так разговаривать, как только что. Понял?
— Минь, он старше и сильнее.
— Старше, старше. Двух взрослых мужиков у меня на глазах ухайдакал, и что-то там про старшинство гундосишь. А что сильнее, так стань сильнее его! Как это сделать — научим, а дальше все будет зависеть от тебя. Срок — до лета!
Мишка немного помолчал и добавил уже более мягким тоном:
— Меня тут тоже один доставал, Ерохой зовут. Тоже — старше и сильнее, да не один, а с дружками. Спроси у Кузьки: чем все кончилось. Иди, умойся и ступай к нему. Завтра вы с Мотькой должны хорошо выглядеть, пусть он вам подберет, что нужно или у матери спросит. Иди… Воин, туды тебя.
Мишка вернулся в горницу к Петьке и Артюхе, наткнулся на два любопытных взгляда и заорал:
— Козлодуй хренов! Ты что творишь?! Забыл, что он уже не холоп?
— Ну, забыл. Подумаешь, цаца. Переживет. Холоп хозяина должен помнить всю жизнь.
— А ну, встать!
— Да чего ты разоралс…
Мишка и сам не ожидал, что тычок костылем окажется таким удачным, Петька разинул рот, пытаясь вздохнуть — удар пришелся точно в солнечное сплетение.
— Встать, я сказал!
— Ы-ы-ах.
Петька все же втянул в себя воздух и тут же двинул Мишку кулаком, но левой рукой вышло плохо. Мишка с трудом удержавшись на ногах, вскинул костыль, ударился им о низкий потолок и треснул своей деревяшкой по голове двоюродного брата. Удар тоже получился слабым.
«Комедия: два калеки подрались. Ох, блин!»
Петька сбил-таки его плечом с ног и сам повалился сверху. Мишка матюкнулся от острой боли в раненой ноге, вывернулся из-под Петра, сел и снова размахнулся костылем. Теперь потолок не помешал, замах получился и Петька еле успел прикрыть голову рукой.