— Я вас удивила? Мне оно так понравилось… В чем дело, Ганс?
— Снимите!
Мэг неуверенно встала, не понимая, почему его лицо стало вдруг таким злым и угрюмым.
— Но я думала… Вы на меня сердитесь?
— Что за дурацкое любопытство! — взорвался он. — Все вы одинаковы! Платье лежало в сундуке. Крышка была закрыта. Как вы его нашли? Где ещё рылись?
— Нигде, — поникла Мэг. — Просто ткань торчала из-под крышки. Такой потрясающий цвет! Извините, если вы не хотели, чтобы я его видела. — Посмотрев на его суровое лицо, она холодно добавила: — Если мне следует его снять, то прошу меня на пять минут оставить.
Но Ганс с трудом уже взял себя в руки, поставил поднос и опять беспомощно пожал плечами.
— Простите, Мэг. Не в платье дело. Я просто расстроился, на мгновение приняв вас за Дженни
— О! Дженни его носила?
— Однажды примерила и смотрелась в нем прекрасно. Если вы заметили, у неё лицо несовременное, скорее той эпохи.
— Ганс, но вы же любите Дженни! — воскликнула Мэг. — Почему вы ей позволили уехать?
— Это моя вина. Мы поссорились, я сделал ей больно.
— А если она вернется?
— Нет, она уже никогда не вернется. И это к лучшему. Мы оба слишком переживаем. Наш брак ни к чему хорошему бы не привел.
— Но почему, Ганс?
Снова вдруг переменившись, Ганс рявкнул:
— Не могли бы вы не лезть в дела, которые вас совершенно не касаются? И снимите это чертово платье!
Он вышел, Мэг медленно расстегнула крючки. Пальцы её немного дрожали. Она неожиданно позавидовала кошке, которая, притаившись, за ней наблюдала. Гневные слова пролетали мимо нее. То, что она видела, ничего для неё не значило. Но Мэг поняла: вовсе не грусть сделала Ганса таким мрачным и грубым..
Луиза в тот вечер спустилась к ужину в простом черном платье, явно потратив много времени, чтобы привести в порядок лицо и прическу. Выглядела она великолепно. Робкий блеск в глазах казался отсветом прежней восхитительной живости.
На покрытом шрамами лице впервые проступил облик Анжелики. Мэг была в этом убеждена.
Но неожиданно ей расхотелось это проверять. Она боялась обнаружить что-то такое… В ушах все ещё звучал голос Ганса: «— Нет, она уже никогда не вернется».
Он говорил о Дженни. Но, может быть, однажды сказал об Анжелике, и вместо той появилась странная женщина по имени Луиза?
— Вас что-то тревожит, Мэг? — дружелюбно спросила Луиза.
— Нет, — встрепенулась та.
— Вы весь день были так заняты… Может быть, выпьем, не дожидаясь Клайва? Сегодня я чувствую себя гораздо лучше. Ах, как прекрасно вновь вести себя, как все нормальные люди. Вам шерри или что-нибудь еще?