Печальный опыт матери, ее уроки, впитанные с детства, укоренили в Лоре глубокое недоверие к мужчинам, любовь для которых была поверхностной, одномерной эмоцией, немногим возвышающейся над желанием. Ведь желание недолговечно.
– Ты о чем-то все время думаешь, – как бы мимоходом заметил Дирк, когда Морри и Кармель отлучились из комнаты, чтобы уложить детей.
Лора сидела в уютном кресле и маленькими глотками отпивала из рюмки красное вино. Дирк, тоже с рюмкой в руке, откинулся на диване.
– Почему ты так решил? – взглянула на него Лора.
– Дорогая, я же знаю тебя как свои пять пальцев. Обычно после второй рюмки ты становишься весьма разговорчивой. А сегодня ты как-то особенно молчалива. И более того, ты на меня смотришь косо и дуешься. Я решил было, что у меня разошлась молния.
Лора подавила желание рассмеяться. И она и Дирк оделись сегодня в джинсы и свитера, но джинсы Дирка были такими старыми, потертыми и тесными, что если бы молния на них и в самом деле разошлась, эта заметили бы все присутствующие без исключения.
– Ну, скажи мне, – не отставал он. – Что тебя беспокоит?
Лора не осмеливалась. Будущее заботило ее, но прошлая неделя подарила ей самые сильные, самые бесподобные чувственные эмоции и ощущения в жизни. Словно опять к ним вернулся медовый месяц.
И тут ее озарила догадка. Вне всякого сомнения!
Боже, как могла она быть такой глупой? Это в самом деле медовый месяц. После долгой разлуки просто естественно, что стремление к чувственной близости стало на первое место в их отношениях. А спустя какое-то время чрезвычайная пылкость уляжется, и все войдет в нормальное русло.
Между тем, разве имеет значение, как часто Дирк испытывает к ней влечение? Или где, когда и как? Или то, что он предпочитает заниматься любовью, а не вести беседы? Большинство мужчин таковы. Да, у них с Дирком еще вся жизнь впереди для длинных и глубокомысленных бесед. Она, должно быть, сошла с ума, что тревожится из-за вспыхнувшей вдруг, пускай и несколько сумбурно, страсти мужа.
– Лора! – произнес Дирк угрожающе. – Если ты будешь продолжать молчать еще хоть минуту, я за себя не ручаюсь.
Улыбка, которую она послала ему, была не просто обольстительной, а откровенно опасной.
– Поедем куда-нибудь, Дирк, – прошептала она страстно. – Где нас никто не потревожит…
Его глаза слегка округлились, но он, не мешкая, отставил рюмку и поднялся.
– Только ты сядешь за руль. А то я немного перебрал. А ты в порядке, это всего лишь твоя вторая рюмка.
– Согласна, – она опустила хрустальный бокальчик на низкий столик и встала, уже ощущая охватывающий ее трепет. Все ее чувства пришли в смятение, когда Дирк вдруг крепко прижал ее к себе, обхватив ее обтянутые джинсами бедра, и впился в ее губы поцелуем, от которого все вокруг поплыло и потеряло ясные очертания.