Норт озадаченно нахмурился.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Не думаю, что эти карты предназначались мне. Скорее это послание тебе. – Саутертон не удивился бы, если бы Норт послал его в нокаут или хотя бы нанес ему словесный удар, не менее ощутимый и жестокий. Но когда тот, ничего не ответив, посмотрел на Элизабет, Саут понял, что если кто и ударил, так это он сам. – Ты что-нибудь понимаешь, Норт?
Нортхэм покачал головой, хотя и подозревал, что он и есть тот самый «дурак», о котором идет речь. Элизабет стояла в стороне от гостей, на том самом месте, где ее оставил Саутертон. Она побледнела, глаза казались слишком большими на осунувшемся лице. Она не только не получала удовольствия от устроенного леди Баттенберн представления, но выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок.
И поделом ей, подумал Нортхэм с внезапным ожесточением. Элизабет Пенроуз хранит больше секретов, чем все курьеры Веллингтона в разгар войны. Интересно, разоблачения какого из них она больше всего боится?
Он переступил с ноги на ногу, борясь с желанием к ней подойти. Даже зная, что Элизабет не обрадуется его вмешательству, он хотел избавить ее от общения с мадам Фортуной, которого она почему-то опасалась. Однако не мог придумать, как это сделать. Лорд и леди Баттенберн, казалось, твердо вознамерились подвергнуть испытанию всех гостей, из чего Нортхэм снова заключил, что они всерьез настроились вывести Джентльмена на чистую воду. И все это было куда серьезнее, чем могло показаться из легкомысленного вступления баронессы.
– Вернись к Элизабет, – произнес он, обращаясь к другу. – А я пойду на исповедь к Мадам. Приготовься услышать, как я списал у тебя экзаменационную работу по географии на втором году обучения в Хэмбрике.
– Правда? Но я ничего не смыслил в географии.
– Знаю. Я сделал это в знак протеста против усилий деда сделать из меня ученого.
Саутертон расхохотался во весь голос, чем вызвал на себя перекрестный огонь осуждающих взглядов. Впрочем, он тут же обезоружил их извиняющейся улыбкой.
– Ладно. – Он коснулся локтя Норта. – Будь осторожен, хорошо? Я не могу избавиться от ощущения, что мадам Фортуна знает больше, чем говорит.
Нортхэм думал так же, хотя и не знал, основываются ли предвидения гадалки на реальности или питаются из другого источника. Это еще следовало выяснить.
– Иди. – Он подтолкнул приятеля, увидев, что Элизабет решительно шагнула вперед. – Задержи ее хотя бы до тех пор, пока я не испытаю судьбу.
Саут двинулся сквозь толпу с проворством и изяществом парусника, рассекающего океанские волны, и вскоре оказался рядом с Элизабет. Прибыв на место, он оглянулся на Норта и получил от него благодарный кивок. Затем, не обращая внимания на протесты Элизабет, он взял ее под руку и увлек в сторону, подальше от гадалки.