— Скачки? Вряд ли они его интересуют.
Пуаро кивнул и, казалось, утратил интерес к теме. Он снова окинул взглядом комнату.
— Пожалуй, я осмотрел здесь все, — сказал он. Я тоже поглядел по сторонам.
— Если бы эти стены могли говорить… — вздохнул я.
— Языка мало, — сказал Пуаро, — им нужны еще глаза и уши. Но не будьте так уверены, что эти мертвые предметы всегда молчат. Со мной они — кресла, столы — иногда говорят. Он повернулся к двери.
— Но что же, — вскричал я, — что они сказали вам сегодня?
Он оглянулся через плечо и лукаво поднял бровь.
— Открытое окно. Запертая дверь. Кресло, которое, судя по всему, двигалось само. И у всех трех предметов я спрашиваю почему? И не нахожу ответа.
— И он, выпятив грудь и часто мигая, посмотрел на нас.
Он казался до нелепости уверенным в себе. Я вдруг подумал, что, может быть, не такой уж он великий сыщик. Не возникла ли его репутация в результате ряда счастливых совпадений? Наверное, полковник Мелроз подумал то же самое, потому что он нахмурился и отрывисто спросил:
— Вас еще что-нибудь интересует, месье Пуаро?
— Может, вы будете так добры показать мне витрину, откуда был взят кинжал, и я больше не стану злоупотреблять вашей любезностью.
Мы прошли в гостиную, но по дороге полковник остановился, заговорил о чем-то с констеблем и, извинившись, покинул нас, а витрину показал Пуаро я. Он раза два хлопнул крышкой, открыл стеклянную дверь и вышел на террасу. Я последовал за ним.
Навстречу нам из-за угла дома вышел инспектор Рэглан, мрачный, но довольный.
— Вот вы где, месье Пуаро? — сказал он. — Ну долго возиться нам не придется. Жаль, однако, приятный молодой человек, но сбился с пути.
Лицо Пуаро вытянулось. Он сказал — очень мягко:
— Боюсь, что в таком случае моя помощь вам не потребуется?
— В следующий раз, может быть, — великодушно успокоил его инспектор. — Хоть в этом мирном уголке убийство — большая редкость.
Взгляд Пуаро светился восхищением.
— Вы удивительно предприимчивы, — сказал он. — Могу ли я спросить, как вы действовали?
— Конечно, — ответил инспектор. — Для начала — метод. Вот что я всегда говорю — метод!
— А! — вскричал Пуаро. — Это и мой девиз: метод, порядок и серые клеточки.
— Клеточки? — не понял инспектор.
— Серые клеточки мозга, — пояснил бельгиец.
— А, конечно. Полагаю, что мы все ими пользуемся.
— В большей или меньшей степени, — пробормотал Пуаро. — И затем еще психология преступника — следует изучать ее.
— А, вы тоже ушиблены всей этой психоаналитической болтовней? Ну, а я человек простой, — усмехнулся инспектор.
— Значит, как я уже сказал, — метод. В последний раз мистера Экройда видела живым его племянница без четверти десять, не так ли? Первый факт.