— Зачем? — вкрадчиво спросил Пуаро.
Я вздрогнул от неожиданности этого вмешательства. Маленький бельгиец, весь напрягшись, наклонился вперед. Его зеленоватые глазки остро поблескивали. На мгновение инспектор Рэглан несколько растерялся.
— Трудно сказать, зачем он это сделал, — сказал он наконец. — Но убийцы часто поступают странно. Самые умные из них совершают глупейшие ошибки. Но пойдемте, я покажу вам эти следы.
Взяв у констебля ботинок, принесенный из гостиницы, Рэглан направился к окну кабинета и приложил ботинок к следу на подоконнике кабинета.
— Те же самые, — сказал он уверенно.
— То есть это не та пара — в той он ушел. Но эта пара совершенно идентична той, только старая — взгляните, как сношены подметки.
— Но ведь таких ботинок сколько угодно в продаже, — сказал Пуаро.
— Конечно. Я бы не так оценил эти следы, если бы не все остальное.
— Какой глупый молодой человек капитан Ральф Пейтен, — сказал Пуаро задумчиво. — Оставить столько следов своего присутствия.
— Ночь была сухая, — сказал инспектор.
— Он не оставил следов на террасе и на тропинке, но к несчастью для него, кое-где земля была сырой. Вот посмотрите.
В нескольких ярдах от террасы на размокшей земле тропинки были видны следы. Среди них — следы резиновых подметок. Пуаро неожиданно спросил:
— А женские следы вы заметили?
— Конечно, — рассмеялся инспектор.
— Но здесь проходило несколько женщин и мужчина. Это же сокращенный путь к дому. И узнать, кому принадлежит каждый след, — практически невозможно. Но, в конце концов, важны следы на подоконнике. А дальше идти бесполезно — дорога мощеная, — сказал инспектор.
Пуаро кивнул, но глаза его были устремлены на маленькую беседку слева от нас. К ней вела посыпанная гравием тропинка. Пуаро подождал, пока инспектор не скрылся в доме, и посмотрел на меня.
— Вас послал господь, чтобы заменить мне моего Гастингса, — сказал он с улыбкой. — Я замечаю, что вы не покидаете меня. А не исследовать ли нам, доктор Шеппард, эту беседку? Она меня интересует.
Мы подошли к беседке, и он отворил дверь. Внутри было почти темно. Две-три скамейки, набор крокета, несколько сломанных шезлонгов. Я с удивлением посмотрел на моего нового друга. Он ползал по полу на четвереньках. Иногда он покачивал головой, словно чем-то недовольный. Потом присел на корточки.
— Ничего, — пробормотал он.
— Ну, возможно, что нечего было и ждать. Но это могло бы значить так много…
Он умолк и словно оцепенел. Затем протянул руку к скамейке и что-то снял с сиденья.
— Что это? — вскричал я. — Что вы нашли?
Он улыбнулся и раскрыл кулак. На ладони лежал кусочек накрахмаленного полотна. Я взял его, с любопытством осмотрел и вернул.