Мне было немного не по себе, когда на следующее утро я позвонил у ворот «Марби Грендж». Я не очень-то понимал, что надеялся узнать Пуаро. Он поручил это дело мне. Почему? Потому ли, что ему — как при попытке опросить майора Блента — хотелось самому оставаться в тени? Если в первом случае это желание было понятно, то на этот раз оно казалось совершенно бессмысленным. Мои размышления были прерваны появлением подтянутой горничной. Да, миссис Фоллиот дома. Оказавшись в гостиной, я с любопытством огляделся в ожидании хозяйки дома. Старинный фарфор, гравюры, слегка потертые портьеры и чехлы на мебели. Я оторвался от созерцания гравюры Бартолоччи,[4] когда в гостиную вошла миссис Фоллиот — высокая шатенка с приятной улыбкой.
— Доктор Шеппард? — неуверенно спросила она.
— Да, разрешите представиться, — ответил я. — Прошу извинить за непрошеный визит, но мне хотелось бы получить кое-какие сведения о вашей бывшей горничной, Урсуле Борн.
При упоминании этого имени любезная улыбка слетела с уст миссис Фоллиот, и от ее манер повеяло холодом. Она казалась смущенной, даже растерянной.
— Урсула Борн? — заговорила она с явным колебанием.
— Да, может быть, вы забыли, кто это?
— Я… Нет, помню превосходно.
— Она ушла от вас около года назад, если не ошибаюсь?
— Да. О, да. Именно так.
— Вы были ею довольны? Сколько времени она пробыла у вас?
— Ну… год, может быть, два, я точно не помню… Она… Она очень добросовестная. Вы будете ею довольны. Я не знала, что она уходит из «Папоротников».
— Вы не могли бы рассказать мне о ней? Откуда она? Из какой семьи? То, что вам известно.
Лицо миссис Фоллиот стало совсем ледяным.
— Не имею ни малейшего представления.
— Где она служила до вас?
— Не помню. — Миссис Фоллиот начинала сердиться. Она откинула голову — движение почему-то показалось мне знакомым.
— Все эти вопросы необходимы?
— Конечно, нет, — ответил я, удивленный ее поведением.
— Я не думал, что вам это неприятно. Простите.
Ее гнев прошел, она снова смутилась.
— О, нет. Уверяю вас, я охотно отвечу на ваши вопросы. Только мне показалось странным… Да, немного странным…
Преимущество профессии врача в том, что мы привыкли распознавать, когда люди нам лгут. Все поведение миссис Фоллиот показывало, что она не хочет отвечать на мои вопросы. Очень не хочет. Она была взволнована и чувствовала себя неловко — здесь скрывалась какая-то тайна. Эта женщина явно не умела и не любила лгать — ребенок понял бы, что она лжет.