"Красивая была баба Кесария, да что толку: белье не меняла, от грязи вся провоняла..."
На мой вопрос, откуда ему знать про Кесарино белье, отец отвечал:
"Слышал эту присказку от отца..."
Кто-то пробирается по окопу. Противно чавкают полные воды сапоги.
- Эй, кто там бродит? - спрашиваю.
- Это я, старшина Петров. Джакели, Батюк, Виноградов, к старшему лейтенанту!
- Виноградов и Батюк в другом конце окопа.
Старшина уходит. Спустя несколько минут мы в землянке старшего лейтенанта Шмидова. Он чуть старше меня. Приказы отдает с таким выражением лица, словно боится, что их никто не выполнит. Петров докладывает:
- Товарищ старший лейтенант! По вашему приказанию...
- Садитесь, ребята!
Старший лейтенант берет с тарелки крохотный окурок и, наклонившись к свечке, старается прикурить. Смешно вытянув губы, он долго пыхтит и чмокает губами. Наконец свечка гаснет.
- А, черт, чтоб тебя!.. Петров, зажги!
Петров зажигает свечку. Воды в землянке чуть меньше, чем у нас в окопе, - настолько, насколько положено ей быть меньше в землянке командира роты.
- Промокли, ребята, а?
- Промокли, товарищ старший лейтенант! - отвечает Батюк.
- В общем, так: вызывать добровольцев нет времени.
Сейчас час ночи. Светает в пять. До немцев метров шестьсот. Час туда, час обратно, полчаса на операцию в окопе.
Окоп вам знакомый - сами небось копали месяц тому назад. Вопросы есть? Нету. Старшим назначаю Джакели.
Конкретного задания не будет. Сделаете, что сможете. Документы сдать старшине... У меня все. Выполняйте приказ!
Из окна первым вылез Батюк. С минуту он лежал без движения, потом пополз вперед. За Батюком последовал Виноградов. Потом пошел я. Ползли с интервалом в пять метров. Пройдя метров двести, я подал сигнал. Ребята замерли, потом подползли ко мне.
- Что делать? - спросил Виноградов.
- Я обойду окоп слева. Подойду как можно ближе - если не заметят, конечно. Там за окопом лес. Не может быть, чтобы они не вылезали бы сушиться. В том лесу, наверно, и сушатся. Там мы устроим засаду, Батюк пойдет со мной. Ты подползи метров на тридцать, приготовь пулемет и жди. Не стрелять, пока немцы не откроют огонь. Понятно?
- Понятно, - ответил Виноградов.
- Тогда пошли!
...Мы с Батюком поползли влево. У немецкого окопа очутились неожиданно - у меня даже дыхание сперло. Батюк снял с пояса ручную гранату. Я осторожно взял его за плечо, потянул к себе. Он молча придвинулся. Полтора часа уже прошло... Еще столько же, и настанет утро... Плохи наши дела! Ах, как бы превратиться в крота: зарылся бы в землю здесь, у окопа, и вылез аж у самой опушки. Вот было бы здорово!.. Я взглянул на Батюка. Он всем телом прижимался к земле и, ей-богу, тоже мечтал превратиться в крота.