Не бойся, мама! (Думбадзе) - страница 59

Мдинарадзе сел на табуретку, попросил у меня собственную сигарету, сильно затянулся и надолго задумался. Потом заговорил тихо, словно про себя:

- Как тебе объяснить, дорогой мой... Трудно ли быть писателем?.. - Он раскрыл левую ладонь и стал правой рукой загибать пальцы. - Пушкина убили..; Лермонтова убили... Лорку убили... Илью Чавчавадзе убили... Чехов умер от чахотки... - Он продолжал загибать пальцы на правой ладони. Важа-Пшавела умер от чахотки... Хемингуэй застрелился...

Щербина, вытаращив глаза, смотрел то на меня, то на Мдинарадзе.

- Понятно? - спросил лейтенант.

- Все понятно! - ответил Щербина.

- Хорошо, если понятно...

Мдинарадзе встал, откинул крышку люка, ласково потрепал Щербину по щеке и стал спускаться по лесенке.

Мы живем в двухэтажной казарме по пять-шесть человек в комнате. Время подъема и отбоя на границе установлено не для всех одинаковое: дежурившие днем спят ночью, те же, кто был в наряде ночью, отсыпаются днем.

Так что увидеть всю заставу в сборе невозможно - разве только во время тревоги.

...Сентябрь на исходе. Вот уже неделю дождь, противный, надоедливый, без конца и начала, льет, не переставая, днем и ночью. Гниет земля, гниют деревья... Беспощадный дождь проникает всюду, даже через прорезиненные дождевики и высокие резиновые сапоги.

Сыреют спички, сигареты, документы в карманах, постель, одежда. Сам воздух вокруг пропитан сыростью. Мы изнемогаем. Хочешь не хочешь, без конца приходится восстанавливать КСП, поднимать поваленные столбы, натягивать оборванные провода, укреплять идущие в гору ступени - каждое утро, каждый полдень, каждый вечер.

Ночь темная, черная, хоть глаза выколи... - Грязь красная, липкая, густая, отрывающая подметки от сапог, клещами хватающая за ноги...

Холодные потоки воды, от которой нет спасенья... Автомат, ставший тяжелым,, словно пудовая гиря... И сон, смыкающий одеревенелые веки... Ах, как хочется спать!..

Падая от усталости, мы возвращаемся из наряда, глотаем горячую пищу и, еле добравшись до своих коек, заваливаемся спать. Мы спим как мертвые.

Такое вот время самое опасное на границе. Со стороны моря еще ничего море сейчас холодное, вряд ли кто из нарушителей воспользуется им. Но зато горы! В дождь и туман, когда в трех шагах от себя ничего не видишь, не мудрено и упустить злоумышленника.

...Я, Щербина и Пархоменко сегодня дежурили с утра.

Досталось же нам! Привели в порядок КСП, восстановили семьдесят размытых ступенек, проверили все технические устройства. Вернулись уставшие, продрогшие, голодные!

И все же мы счастливы - ночью отдыхаем! И эта радость теперь не дает нам спать.