«Ну и ученые ныне работают в Академии наук! Чистый неандерталец», – ахнула про себя Ева Ершова, лейтенант ФСБ и молодая жена полковника Рязанцева. Не сдержавшись, девушка хихикнула в кулачок и попыталась замаскировать смех фальшивым кашлем.
– Я был трудным подростком, – сказал Вася, заметив смех Евы и правильно его истолковав, – я забияка, заводила и драчун. Но это не помешало мне хорошо учиться в школе, поступить в институт и закончить его с красным дипломом, а потом написать в аспирантуре диссертацию по вопросам космической навигации.
Произнеся эти слова, Вася широко и довольно улыбнулся. Было видно, что рассказ о собственных достижениях доставляет ему удовольствие. Полковник ФСБ Владимир Евгеньевич Рязанцев растерянно кивнул. Перед визитом Юдина он читал его личное дело, пестревшее эпитетами типа «юный гений» и «надежда российской астрономии». Воображение рисовало ему тощенького бледного юношу в очках, с горящим взором, сжимающего калькулятор в длинных изнеженных пальцах. Человек, явившийся на встречу, оказался бесконечно далек от этого образа.
– У меня есть разряд по вольной борьбе и штанге, а шрам у меня на брови потому, что однажды меня пытались зарубить топором, – объяснил Юдин, проследив за взглядом Евы, перемещавшимся с его бицепсов на лоб и обратно. Бицепсы были такими толстыми, что казалось, пытаются прорвать рубашку. – Неужели вы думаете, что астрономы – все сплошь хиляки и маменькины сынки? Да, я курю, пью водку и люблю хорошеньких женщин, но к моей профессиональной деятельности это не имеет никакого отношения.
Произнося последние слова, Юдин бросил оценивающий взгляд на Еву. Ева немедленно покраснела до корней волос.
«И этого человека нам поручили защищать, – подумал Рязанцев, рассматривая огромные, с хорошую дыню, кулаки астронома. – Скорее в случае чего он будет защищать нас, а не мы – его».
– Расскажите подробнее о научных вопросах, над которыми вы работаете, – вежливо сказал полковник. – А также о том, что заставило вас обратиться за помощью в ФСБ.
Они сидели в кабинете Рязанцева, освещенном закатным солнцем. Стоял конец сентября, небо было безмятежно-синим, каким оно бывает только осенью. На ветке клена сидела ворона и с любопытством заглядывала в окно.
– Я не обращался за помощью, – упрямо покачал головой Юдин, и Рязанцев тут же пожалел о том, что выразился недостаточно деликатно.
Конечно, такие люди не обращаются за помощью. Это значит признать свою слабость, а Вася, совершенно очевидно, не принадлежал к породе людей, нуждающихся в защите.
«Терминатор. Нет, Добрыня Никитич», – думала Ева, глядя на молодого ученого.