– Нет, ты говоришь неправду. Ты не такой.
– Какой же?
Нильс покачал головой и опустился на стул.
– Пожалуйста, Виктор,– еле слышно сказал он.
Сколько раз он просил своих братьев о помощи в разные моменты своей жизни? Виктор всегда уступал, находя нормальным спасать его, продолжать защищать, даже когда он стал взрослым. А вместо благодарности Нильс его уничтожил. Неужели он будет настолько глуп, чтобы еще раз протянуть ему руку?
– Я вижу по тебе, Нильс, что у тебя большие проблемы, но на этот раз не я буду улаживать их.
– Но именно ты, только ты можешь сделать это. Я больше не могу выносить ссору с тобой, это слишком мучительно.
– Нет, мне это снится! Как ты смеешь мне... Ты будешь кофе?
Виктор взял чашку и раздраженно бросил в нее два куска сахара. Он разрывался между гневом и глубоко укоренившейся привычкой все прощать младшему брату, отчего чувствовал себя совершенно истерзанным.
– Ты вваливаешься ко мне домой, закатываешь сцену...
– Так странно думать, что здесь – это теперь у тебя дома,– перебил его Нильс.
– А все из-за тебя!
– Но этот дом подходит для тебя гораздо лучше прежнего.
Нильс всегда отличался тем, что высказывал неожиданные мысли. Виктор растерянно пожал плечами.
– Я рано начинаю работать, а ты... тебе пора возвращаться в Париж. Не знаю, на что ты надеялся...
– Что ты нальешь мне кофе. Ты не выставил меня на улицу, Вик, я сижу у тебя на кухне, и мы разговариваем, это уже много.
Бледный взгляд Нильса, казалось, был полон надежды. Ребенком, он был таким же, и никто не мог перед ним устоять. Виктор чуть не смягчился, но вовремя спохватился и резко сказал:
– Рассчитываешь реабилитироваться подобным образом?
– Перестань нервничать. Если бы ты дал мне договорить...
– Давай говори! Хочешь успокоить свою совесть! Скажешь сейчас, что это не твоя вина? Твоей вины никогда ни в чем нет! Ты всегда так устраиваешься, что тебя все жалеют, мы к этому привыкли за столько лет! Только ты от меня слишком многого хочешь. Лора – это не мимолетная подружка, речь идет о моей жене, матери моего сына, я полагал, что женился на ней навсегда, и это делало меня очень счастливым!
– Она бы в любом случае от тебя ушла, Вик. Рано или поздно...
Глубоко оскорбленный, Виктор не мог вымолвить ни слова, а потом процедил сквозь зубы:
– Если уж так, я бы предпочел, чтобы не с тобой. Ты понимаешь это? А теперь убирайся.
Нильс опять разбередил едва затянувшуюся рану. Шла ли речь о больших чувствах или просто о гордости, это не меняло дела. Возможно, Лора вообще его никогда не любила, но ему совсем не хотелось знать этого.