– Отодвинься, Сэм, – приказал Фил, встав на колени перед ее креслом. Его любимец хрюкнул, махнул хвостиком, как бы в насмешку, и не сдвинулся с места. – Ах ты, пенсионер никчемный...
Но ответом снова было одно презрение.
– Подвинься, Сэм, – подала голос Чарли, и толстяк тут же поднялся на ноги и отошел.
– И это мой Сэм, – прокомментировал Фил, – придется подать в суд жалобу на охлаждение чувств.
У Чарли на языке вертелась острота, но она почему-то промолчала. Фил извлек наружу одну ногу Чарли и, нежно коснувшись губами пальцев, словно прикладывался к руке королевы, надел туфлю. Чарли стало тепло, то ли от поцелуя, то ли от туфли. Не ожидая второй атаки, она выхватила у него другую туфлю и сунула в нее ногу.
– Это нечестно, не по-спортивному, – заметил Фил, сидя на корточках..
– У меня же ноги немытые, я целый день ходила по полу.
Это была отговорка, хотя она и соответствовала действительности. Пол Чарли мыла каждый день и привыкла дома ходить босая.
– Это звучит чрезвычайно правдоподобно, – ответил Фил, – в данный момент, во всяком случае. А теперь, мисс Макеннали, отведайте вкусный завтрак.
– Сильные мужчины имеют пристрастие к вину, а я – к пище.
Чарли взяла вилку и, опустив глаза, чтобы не встретиться с гипнотизирующим взглядом Фила, принялась за еду. Но она все еще была у него на крючке.
– Что это за фамилия – Макеннали?
– Шотландская, – с набитым ртом объяснила Чарли. – Мой дедушка – выходец из Шотландии. Он был замечательным...
Она поперхнулась и взглянула на Фила – он улыбался. Если у Чарли Макеннали и был недостаток, то это была честность.
– Кем же?
– Замечательным уличным скрипачом, – голос у нее ничуть не дрогнул, – он знал наизусть все старинные баллады и танцы и своей игрой мог заглушить даже грозу.
– Но вы ведь тоже скрипачка.
– Да, но дедушка не знал ни одной ноты, а играл прекрасно, лучше, чем я. Она пристально посмотрела на Фила, и ее взгляд словно говорил: «Будьте вы прокляты!»
А он все улыбался, не подозревая, что его прокляли!
– Поели? – Фил хотел убрать тарелку.
– Подождите, там еще кусочек мяса остался.
Он сунул тарелку ей под нос и с едва заметной улыбкой наблюдал, как последний кусок исчез у нее во рту. От этой улыбки на левой щеке Фила появилась ямочка, которой она раньше не замечала.
– Теперь давайте одеваться, Чарли Макеннали. Мы переезжаем ко мне.
– Что?
– Не надо удивляться. Я же сказал, что позабочусь о вас, а жить на два дома неудобно. И закройте рот. Некрасиво уже взрослой барышне стоять с открытым ртом.
– У меня такое чувство, что вы ведете какую-то странную игру. – Вы просто подозрительны от природы.