Джемма влетела в открытый проем и упала на подстилку из свежего сена. Задыхаясь от бега, она хватала ртом воздух, как вдруг ее пронизал еще больший ужас.
— Оставайся на месте!
Джемма услышала, повиновалась, свернувшись в сене неподвижным калачиком.
Нежно похлопывая по спине, Фелипе успокаивал перепуганного жеребца. Вороной конь тихонько ржал, нервно перебирая копытами и испытывая беспокойство от близости постороннего человека — парализованной страхом Джеммы.
— Пройди в соседнее стойло, — медленно произнес Фелипе, но Джемме потребовалось время, чтобы понять: он обращается к ней.
Она подняла голову и увидела, что лежит совсем рядом с дверью, ведущей в соседнее стойло. На коленях, осторожно, не сводя полных ужаса глаз с лошади, девушка подползла к двери и нащупала ее дрожащими пальцами. Затем поднялась, по-прежнему лицом к лошади, медленно отодвинула позади себя задвижку. Дверь легко подалась, и Джемма попятилась в образовавшийся проход крошечными шажками, а потом неслышно закрыла ее.
Рухнув на теплое сено, она с облегчением перевела дыхание. Несколько минут спустя ласковые руки обвились вокруг нее, приподняли, посадили на соломенном ложе. Она заморгала, приоткрыв глаза, крепко прижалась лицом к насквозь промокшей рубашке Фелипе.
— Все в порядке. Ты в безопасности. Ты напугала его больше, чем он тебя.
— Я не… не стала бы за это ручаться, — охрипшим голосом шепнула она. Хорошенький момент для шуток! Она что, сошла с ума? Она точно сошла с ума, если вот так льнет к нему. Джемма попыталась отодвинуться, но Фелипе не выпускал ее.
— Все, хватит удирать, Джемма. — Он убрал с ее лица влажные пряди, кончиками пальцев смахнул дождинки со щеки. — Нельзя бросить подобное заявление — и ринуться наутек. Куда ты от него убежишь?
Она жалобно покачала головой.
— Я… я не должна была говорить… Я не хотела…
Он обхватил ее дрожащие плечи.
— Посмотри на меня, Джемма. Скажи, что это сон.
— Кошмар! — всхлипнула она и опустила голову, не в силах вынести его взгляда.
Он заставил ее, силой приподняв подбородок.
— Почему ты сказала такое?
Ей пришлось посмотреть на него, у нее не было выбора. Он ей не поверил, да и мог ли он? В подобную фантастику просто невозможно поверить.
— Ты сказала, что любишь его, потому что он твой отец. Джемма, объясни, объясни, что это значит.
— Зачем? — вспыхнула она. — Чтобы ты мог смеяться надо мной, мучить меня, обижать еще больше, чем уже обижал? — Она сделала попытку подняться с сена, но он удержал ее, сжав запястье так, что она не могла даже пошевелиться.
— Я не хотел причинять тебе боль, Джемма…