У Франчески упало сердце. Как ей после всего пережитого взглянуть в лицо Монтроузу?
— Не знаю, мама, боюсь, что я немного нездорова, — пробормотала Франческа.
Джулия погладила Франческу по голове.
— Я очень беспокоюсь о тебе, Франческа, вот уже несколько месяцев.
Франческа едва не разрыдалась снова. Начни мать выспрашивать о ее приходах и уходах, она не смогла бы лгать.
— Со мной все будет хорошо. — С ней-то действительно все образуется, а вот что будет, когда сестра узнает об измене мужа?
Она уже шла к лестнице, когда вновь услышала голос матери:
— Мы обсудим кражу серебра, когда ты почувствуешь себя лучше.
— Спасибо, мама.
Джулия улыбнулась, хотя беспокойство в ее глазах не исчезло. Затем повернулась и вышла из вестибюля.
Франческа прислонилась к перилам и на миг закрыла глаза. Она лишь теперь ощутила сильную головную боль. Чувствовала она себя скверно — возможно, начиналась простуда. Это было кстати, чтобы избежать присутствия на семейном ужине.
Франческа вдруг услышала громкий и раздраженный голос брата из отцовского кабинета. Затем раздался спокойный и сдержанный голос отца.
Эван никогда не бывал сердитым, напротив, он всегда пребывал в бодром и веселом расположении духа. В других обстоятельствах Франческа наверняка заинтересовалась бы, что вывело брата из равновесия, она поспешила бьгк кабинету, чтобы подслушать разговор. Сейчас же она торопливо поднялась наверх. Довольно с нее скандалов и конфликтов.
И только у себя в комнате Франческа вспомнила слова Монтроуза: «Я ревную тебя до безумия».
Монтроуз безумно ревновал Элизу Бартон.
— Нет! — прошептала Франческа, увидев в зеркале свое пепельно-бледное лицо. Вид у нее действительно больной. — Нет!
Монтроуз не был безумцем, сумасшедшим, похитителем Джонни Бартона, жестоко игравшим с Робертом Бартоном из ненависти к мужу своей любовницы.
Это просто невозможно!
В последний момент Франческа решила принять участие в семейном ужине. Нужно посмотреть Монтроузу в глаза и попытаться понять его, увидеть его вместе с сестрой и разобраться в характере их отношений.
Правда, эта задача не из легких.
Она опоздала. Шла медленно, неуверенно ступая, держась за блестящие латунные перила. Она чувствовала себя обессиленной, словно изнасилованной, как после нападения Гордино. Впрочем, это чувство порождало в ней гнев, который был сейчас ей на руку. Как посмел Монтроуз предать сестру?!
Ведь, предав Конни, он предал их всех.
Все уже расселись по местам в столовой. Отец радостно улыбнулся, увидев дочь.
— Франческа! Я рад, что ты неплохо себя чувствуешь и поужинаешь с нами. Мама говорила, что днем ты была не совсем здорова.