Зу, слишком поглощенная открывшимся зрелищем, не стала отвечать.
А Алекс не спускала с нее глаз, в который уже раз подумав, что эта красотка — классная секс-бомба, способная соблазнить кого угодно. Хорошо, что они с Блэкуэллом не могут встретиться. Или могут?
Разве сама Алекс не нашла способ увидеть его?
Стараясь больше не обращать внимания на Зу, Алекс снова прильнула к глазку. В этот момент Блэкуэлл обменивался любезностями с Фаруком. И вдруг он повернул голову и посмотрел на дальнюю стену зала — ту самую, за которой скрывалась она.
Сияя, как полная луна, в зал вплыл паша. В глаза бросалась алая жилетка, украшенная золотом и бриллиантами, и шелковая рубаха с рукавами до полу. Он позволил толпе придворных целовать унизанную кольцами руку, пока не приблизился к Блэкуэллу. Тот также поцеловал надушенную, слегка потную кисть.
Затем паша обнял Ксавье за плечи и повел к почетному месту за ломившимся от кушаний столом.
— Надеюсь, ты провел приятную ночь?
— Да, моя комната вполне удобна, — солгал Ксавье. С того дня, как он очутился в Триполи, ему почти не удавалось сомкнуть глаз.
— Ах, как я рад это слышать. Садись же, ешь и пей! — горячо воскликнул паша.
Блэкуэлл сел рядом с повелителем Триполи, кивнув сидевшему напротив Джебалю. Рядом с ним сидели Фарук и Джовар. Шотландец послал Блэкуэллу зловещую улыбку.
Рабы положили в тарелки мясо, рыбу, овощи. Рекою лилось вино. Собравшиеся гости с трудом делали вид, что непринужденно беседуют о пустяках: любопытные взгляды то и дело устремлялись в сторону Ксавье. Ведь всем до одного было известно, почему неверному позволили сидеть за этим столом.
Ксавье не мог проглотить ни кусочка, хотя отлично понимал, что скорее всего это его последняя возможность поесть по-человечески. Он лишь без конца пил густой до черноты, сладкий до приторности горячий кофе. Голова начала немного кружиться. Ему приходилось пускать в ход всю свою волю, чтобы не сорваться.
Вот уже в который раз он бросал взгляд на дальнюю стену зала. Он был почти уверен, что оттуда на него глядят те самые изумрудные глаза.
Для Ксавье не был секретом мусульманский обычай устраивать для женщин потайные наблюдательные комнаты. Наверное, и Александра следит за ним сейчас из укромного уголка. Он бы не хотел этого. И не потому, что ее присутствие могло как-то смутить его — хотя это было вполне реально, — просто он не хотел, чтобы она увидела нечто нелицеприятное.
При этой мысли в его голове промелькнули две картины: залитая его собственной кровью людная площадь — и мокрое от слез прекрасное лицо, прижатое к толстым прутьям решетки.