Ему все нравилось в Дженни. Она никогда не унывала, верила в лучшее будущее, была умна и держалась независимо. В ней чувствовалась решимость самой справиться со всеми трудностями в чужой стране. Она преданно и терпеливо ухаживала за обоими детьми, выглядела очаровательной и забавной, когда подшучивала над ним, вздернув хорошенький подбородок. У нее были удивительно умные и живые глаза. Ее тело горело страстным огнем, когда она лежала в его объятиях, готовая к любви. Занимаясь любовью, она была еще прекраснее, нежнее, смелее других женщин, с которыми ему доводилось заниматься сексом. Дженни дарила любовь с радостью.
Он страстно желал и должен быть рядом с нею всегда. Все время видеть ее, разговаривать с нею, спорить, любить. Поэтому, когда станок был готов и Дженни начала ткать, он каждое утро провожал ее и детей в особняк Карвало. Если бы его спросили, – но никто не интересовался, и меньше всех Дженни, – почему он делает это, он бы ответил, что ради ее безопасности.
– Посмотрите-ка только на это прелестное семейство! – приветливо встречала их Милдред Морган. – Эллис растет прямо на глазах, Дженни. Я никогда не видела более жизнерадостного ребенка. Ингри, моя девочка, иди поцелуй меня.
Розовая, улыбающаяся малышка вприпрыжку бежала к ней через всю комнату.
Бейбет наняла Милдред вести бухгалтерский учет: следить за расходованием средств и счетами их «The Enterprise»,[22] так они назвали свое смелое и рискованное дело. К счастью для Милдред, которая была очень слаба, заказов еще было немного. Она усиленно лечилась от анемии. Врач обещал, что постепенно она полностью выздоровеет, если будет хорошо питаться и принимать прописанные лекарства. Милдред через силу заставляла себя есть и пить лекарства. Она стремилась помочь каждому в его работе, чтобы быть хоть чем-нибудь полезной. Часто она приводила с собой своих младших ребятишек и поручала им посильную работу. После обеда приходили Вероника и Велентайн. К этому времени они заканчивали делать цветы и полировать пуговицы. Девочки с удовольствием включились в работу нового предприятия.
– Это лучше, чем кружок кройки и шитья, – проронила Милдред.
– Почему нет? – ответила Медея своей излюбленной фразой.
– Привет, Гейб, – весело пропела Эгги. – Иди сюда, поработай-ка немного для общего блага. Вытяни руки и послужи Милдред моталкой для шерсти. Ой, чуть не забыла, Джоко передает тебе привет. Он зайдет ко мне, и вы увидитесь.
Дженни учила ткать всех, кроме Эллиса. Габриель сделал для нее большой ткацкий станок с ножной педалью и несколько маленьких, простых по конструкции станочков, на которых нити основы наматывались в виде восьмерки. Так что работы хватало всем.