За спиной каждого высланного вставали десятки других мечтателей, грезивших о лучшем будущем, готовых занять то место под солнцем, которое могло принадлежать другому. И Дженни Ланган, и Габриель Агнелли были из тех сотен и тысяч фантазеров, которые год за годом, лелея честолюбивые мечты, с верой и надеждой стремились в богатую страну в поисках успеха и удачи.
Агнелли заметил Дженни еще в толпе укутанных в теплые разноцветные платки переселенцев, поднимавшихся на борт в Бремене. Высокая, почти одного роста с ним, стройная и гибкая, как тростинка, девушка поразила его удивительной сияющей улыбкой, золотыми волосами, синими, как небо, веселыми ясными глазами. Среди взволнованной, встревоженной массы иммигрантов она казалась солнечным лучиком, освещавшим путь. Габриеля тронула ее сердечность.
– Только чтобы поговорить с ней, я согласен плыть на нижней палубе, – сказал он своим попутчикам, сидя за обедом в кают-компании для пассажиров первого класса.
– Держу пари, Агнелли, что даже вы, со своим неуместным расположением к низшим слоям общества, долго не выдержите на нижней палубе, какой бы лакомый кусочек вас туда ни манил. Условия внизу ужасающие.
– Неужели? На что спорим, лорд Ментон? – спросил Габриель англичанина. Не в его правилах было отказываться от вызова.
– Ставлю сто американских долларов, что вы не продержитесь на нижней палубе весь путь до Нью-Йорка.
– Сто долларов? – Габриель попыхивал гаванской сигарой. – Маловато, но они будут кстати. Пари, которое я уже заключил со своим дедом, делает наш спор еще более привлекательным.
– Как, вы и этот милый старый макиавеллевский скряга спорите до сих пор? Сиятельный граф, ваш дедушка – большой любитель пари, что в сочетании с необычайно тонким чувством юмора не раз приводило к странным, а порой и забавным курьезам, – в голубых глазах на красном, с тяжелым подбородком, лице Ментона светилось восхищение. – Расскажите, пожалуйста, в чем заключается ваше пари?
– Граф и я поспорили, что, имея в кармане всего несколько долларов, я разбогатею в Америке. В противном случае я лишаюсь наследства, – он сделал глоток прекрасного старого вина из тонкого хрустального бокала. – Пари начнется в ту минуту, когда я ступлю на американскую землю. Я должен высадиться в Нью-Йорке с тридцатью пятью долларами в кошельке и сменой белья. Когда я выиграю у вас, Ментон, эти деньги будут первыми, заработанными в Америке. Заплатите их мне на пристани, и условия пари с дедом не будут нарушены.
– В том случае, если вы выиграете, сэр, – Ментон весело рассмеялся. – Есть еще желающие? Предлагаю сто долларов тому, кто решится провести десять дней в тесноте среди немытого простонародья. – Лорд с торжествующей улыбкой мысленно подсчитывал ожидаемую прибыль, с любопытством поглядывая на сидящих за богато сервированным столом мужчин.