Завещание таежного охотника (Лускач) - страница 5

Я невольно улыбнулся.

— А есть люди, которые в Сибирь едут именно на прогулку. Скажем, из Ленинграда на Амур.

— Хотел бы увидеть такого человека, — засмеялся юноша.

— Могу вам представить его, — я привстал и поклонился. В купе стало тихо, взгляды трёх пассажиров устремились на меня.

— Шутите? — бросил сибиряк.

— Ничуть. Я еду как раз на прогулку. Вернее, в отпуск. Хочу там поохотиться…

— Смотри ты, в какую даль теперь забираются туристы, — засмеялся молчавший до сих пор третий пассажир.

— Доеду до станции Сковородино, — пояснил я, — а дальше на какой-нибудь попутной машине. Вы, случайно, не в те места направляетесь?

Мой вопрос был самым обычным, и потому меня удивило, что молодой человек посмотрел на меня изумлённо и ответил после короткого раздумья.

— Это действительно поразительное совпадение! Я тоже еду туда…

— Вот видите, значит, попутчик, — обрадовался я.

Все присутствующие представились друг другу. Я узнал, что молодого человека зовут Олегом Андреевичем Феклистовым, работает он в Ленинградском геологическом институте научным сотрудником; Иван Иванович Рогаткин — сибиряк, возвращается в Иркутск из Москвы с конференции меховщиков. Наконец, последний пассажир — агроном Борис Степанович Холкин, из Красноярска.

Что касается меня, то я еду по приглашению сибирского охотника, с которым познакомился примерно год назад, во время моей первой поездки по Сибири.

Несколько лет я работал в Ленинграде, в тресте лесной промышленности. В прошлом году в Омске проходила конференция по вопросам заготовки древесины в Западной Сибири. Там я познакомился со старым охотником — Петром Андреевичем Чижовым. Он так увлекательно рассказывал о своих удивительных приключениях в тайге, что я решил провести свой отпуск в глухом таёжном уголке.

Мои спутники сразу узнали во мне иностранца, хотя я уже восьмой год жил в Советском Союзе и хорошо владел русским языком. Поговорив, мы пришли к общему выводу, что для чехов некоторые тонкости русского произношения представляют немалую трудность.

— Не огорчайтесь, — заметил агроном. Главное, что у нас вы нашли себе отличное применение. А это для специалиста — счастье!

Потом разговор перешёл на Прагу; мы вспоминали её исторические памятники, вспомнили Яна Гуса, Жижку, других борцов за независимость чешского народа.

Признаться, я был немало удивлён тем, что мои собеседники так хорошо знают историю моей родины, в особенности агроном, поразивший меня глубиной знаний.

— Всё очень просто, — объяснял он с улыбкой. — Я родился в бывшей Волынской губернии, а там жило много чехов. В молодости я неплохо умел объясняться по-чешски, даже с чешскими скороговорками справлялся.