— Ты обещал быть нежным. И сдержал слово.
Он притянул ее к себе.
— Тогда была нежность. А теперь — все остальное.
Вне себя от возбуждения, она отдалась его страсти. Она знала, что ей будет хорошо. К тому времени, как несколько часов спустя Элпин уснула, она осознала, что «все остальное» привело ее в самое блаженное состояние…
Руку пронзила боль. Элпин проснулась. Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на самом краю постели и глядит в пол. Рука онемела оттого, что она лежала на ней. Боясь упасть с кровати, Элпин попыталась повернуться, но что-то помешало ей. Малькольм лежал на животе, широко раскинув руки и ноги. Он занимал большую часть постели и все одеяла.
Элпин взяла его за руку и попыталась подвинуть. Он заворочался, обхватил ее за талию, повернулся на бок и прижал ее к себе. Ее смущала их нагота. Из опасения разбудить Малькольма Элпин притворилась спящей, изучая обстановку сквозь полуприкрытые веки.
Лампа все еще горела, но уровень масла в стеклянном резервуаре значительно понизился. Солнце еще не встало, за занавесками было темно. Элпин слышала тиканье каминных часов, но высокие спинки кресел, стоящих перед камином, загораживали циферблат.
Усталость угрожала снова погрузить ее в сон, но Элпин не могла не думать о теплом обнаженном теле спящего рядом с ней мужчины.
Малькольм. Ее муж. Ее любовник.
Она успокоилась и вспомнила долгие занятия любовью. Он что-то удовлетворенно пробормотал и придвинулся ближе к ней. Большая, загрубевшая от работы ладонь нежно обхватила ее грудь. Прижавшись к Малькольму, Элпин чувствовала себя в полной безопасности. Еще никогда ей не приходилось ощущать такой заботы и защиты.
Она бездумно погладила его руку и закрыла глаза. Когда она снова проснулась, она лежала нагишом на краю кровати, и рука снова онемела. Рука Малькольма упиралась ей в поясницу, словно отталкивая ее.
Обидевшись на такое обращение, Элпин выбралась из постели. Дыхание Малькольма осталось ровным. Чтобы немного согреться и соблюсти приличия, Элпин прикрылась волосами, доходившими ей до талии, и оглянулась на Малькольма. Как и раньше, он лежал на животе. Одеяло из тартана прикрывало его до талии. Лицо было повернуто в сторону Элпин. Темная от загара кожа и черные, как вороново крыло, волосы ярко контрастировали с белизной простыни. Во сне Малькольм казался старше своих лет и разительно напоминал отца. У обоих была твердо очерченная челюсть и типичный для Керров прямой нос.
Подобные лица Элпин видела на висевших в холле портретах предыдущих властителей Килдалтона. Но чувственный рот Малькольма отличался от губ его предков. Воспоминание о бесчисленных поцелуях этих губ заставило ее живот сжаться.