— Расскажи мне побольше о сахарном тростнике и твоей жизни на Барбадосе. Честно говоря, я удивлен, что ты не повстречала там какого-нибудь сногсшибательного капитана и не выскочила за него замуж.
В ее глазах сверкнули хитрые искры. Или гнев? Затем Элпин засмеялась и оперлась ладонями о подоконник. Откинув голову назад, она принялась изучать штукатурку на потолке.
— Большинство англичан, за которых можно выйти замуж на острове, — вторые или третьи сыновья в семьях и не имеют за душой ни фартинга. Они играют в карты или спекулируют в надежде разбогатеть, и мало кто из них способен на что-нибудь более дельное, чем делать ставки на петушиных боях.
Она сидела так, что Малькольму была прекрасно видна ее стройная шея. Он внезапно подумал, что все эти вторые и третьи сыновья — дураки. И все же она призналась, что у нее были любовники. И много. Он не выдержал и поинтересовался:
— А ты когда-нибудь делала ставки на петухов?
Она напряглась.
— Леди не посещают петушиные бои.
— Если Элпин Мак-Кей выросла в настоящую леди, то, наверно, король-ганноверец прекрасно говорит по-шотландски.
Она засмеялась:
— Я действительно леди.
— Вижу. — Да, Элпин выросла, но ему не верилось, что она всегда ведет себя как леди. — Раньше ты носила штаны и ездила верхом без седла.
Она стала серьезной. Глаза засияли, губы чуть приоткрылись.
— А еще я жила в конюшне в замке Синклер, помнишь?
Замявшись, Малькольм положил нож обратно на стол.
— Я считал, что ты предпочитаешь общество раненых зверушек обществу своих кузенов.
— Я променяла одних животных на других, только и всего. Именно поэтому я убежала и пришла сюда.
Она превратила жизнь Малькольма в ад и положила начало тому, что разрушит его будущее. Он поспешил скрыть враждебность и боль под неискренней улыбкой.
— Я поймал тебя, когда ты воровала продукты с нашей кухни.
Она передернула плечами и закатила глаза.
— Той ночью я так перепугалась, что чуть не обмочилась. Ты пообещал, что они повесят меня, а уши используют как наживку для рыбной ловли.
— Насколько я припоминаю, это был единственный раз, когда в выигрыше остался я, а не ты.
Она заморгала.
— Ты и правда так считаешь? Некоторые детские драки и в самом деле вспоминались теперь с улыбкой, и на секунду Малькольм подумал, не слишком ли жестоко он намерен обойтись с Элпин.
— А как считаешь ты?
Она наклонилась вперед. Нижние юбки зашуршали, и она сказала:
— Я помню, что ты обнял меня, поцеловал и заставил пообещать, что я рожу тебе ребенка.
Все старания Малькольма быть объективным растаяли, как свет уходящего дня за окном.