Арти с верхнего этажа рассматривал заросли у входа. Ему вдруг пришло в голову осмотреть поле с этой выгодной точки. Правая рука у него задрожала – верный признак опасности. Он как будто хотел выхватить оружие.
– Погляди на этот след в траве, – сказал он Меморандуму, стоявшему рядом. – Его не мог оставить кот или собака. Зверь покрупнее.
Солнечный свет четко освещал след в зарослях. Меморандуму стало страшно. Надо что-то сказать. Он в отчаянии пытался придумать подходящую реплику. По вискам будто молотом ударило. Скоро его резанет приступ язвы.
Арти обернулся. Тяжелым, внимательным взглядом он уставился на Меморандума.
– Тут прополз кто-то большой, – сказал Арти тоном мальчишки, глядящего на жука на булавке. – Полз, а не шел.
И двинулся к лестнице.
– Мистер Дюваль хочет, чтобы ты сбрил усы. Он усов не любит.
Меморандум почувствовал острую боль. Приступ. И подумал: мертвого меня будет труднее опознать без усов.
– Он везет товар?
Арти пожал плечами и, спустившись по лестнице, пошел прямо к старому мусоросжигателю в дальнем северо-восточном углу. Нос учуял посторонний запах и привел его к форели, свисающей с полки.
– Как попала сюда эта чертова рыба? – спросил он шепотом.
– Может быть, кот принес, – предположил Меморандум.
– И положил сушиться? – Арти с презрением проследовал мимо и подошел к задней двери. Выйдя наружу, он сказал скорее себе, чем Меморандуму: – Вот по этой линии мы шли прошлой ночью. – Он прошел весь путь и остановился у «крайней точки». Дрожащими руками он зажег спичку, закурил и задумался: – Еще шаг, и я бы наступил на кого-то. Я же сказал, что чую людей. – Тут он резко повернулся к Меморандуму: – А ты прошлой ночью никого не заметил?
Меморандум отрицательно покачал головой.
– Врешь, – сказал Арти. – Все ты врешь.
Меморандум задрожал от неожиданности.
Арти внимательно рассматривал зольное отверстие.
– Через него не может пролезть даже ребенок, – бормотал он про себя. – Но кто-то побывал у нас прошлой ночью. Рыба не могла войти сама собой и залезть на полку. Но зачем было приносить сюда рыбу? Зачем?
Он вернулся на фабрику, все еще бормоча себе под нос. Меморандум стоял потрясенный. За кого этот вшивый барин себя принимает да еще обзывается, говорит, что я вру? Надо подождать, пока придет товар. Он им тогда скажет пару слов. С ним нельзя так обращаться!
Вдруг ему пришло в голову, что ФБР может бросить его на произвол судьбы. Он ведь сыграл свою роль. Предупредил о готовящемся жульничестве, одном из крупнейших в мире ювелирного бизнеса. Так какое им теперь дело до того, запустят ли ему заряд в пузо?