Коул посмотрел на Джессику. А она не могла отвести взгляда от лица Коула, Что-то странное было в его глазах, как будто он смотрел мимо и одновременно внутрь ее.
– Так ты помнишь эту глупую поэму, – сказала Джессика, стараясь избавиться от чар.
– Конечно. – Он прищурился. – Я многое помню, Джессика. Ты удивлена?
Джессика хотела переменить тему разговора.
– Значит, ты хочешь судом добиться опеки над отцом?
– Да, черт их побери! – Он подошел к графину с мерлотом:
– Еще немного?
– Пожалуй. – Она подставила свой бокал и выпила, чувствуя струи тепла, проникающие в грудь. Мерлот ей нравился больше каберне «совиньона», которое давал Козимо.
– Коул, что касается моего отца... Он уже давно в депрессии. Из-за моей матери, я полагаю. Но, в любом случае, он пьет слишком...
– Джесс. – Коул поднял бокал и прервал ее. – У меня тост.
Она удивилась, но тоже подняла бокал, благодарная, что Коул прервал ее неудачную попытку объяснения. Он чокнулся с ней.
– За дружбу, – произнес он.
Она покраснела и отвела свой бокал, но Коул предвидел ее реакцию и поэтому соединил их руки на манер брудершафта.
– Пей! – скомандовал он, поднося свой бокал к ее губам. – Она изумленно смотрела на него. – Пей, Джессика. – Коул приставил край бокала к ее губам и смотрел, как кроваво-красное вино лилось в ее рот. Джессика выпила и зачарованно наблюдала, как Коул допил вино из ее бокала.
На мгновение их руки оставались переплетенными, они не отрывали взгляда друг от друга, пока не поняли, как странно все это выглядит. После этого Коул наклонился и прикоснулся к ее губам. Рот у него был теплым и нежным, как будто он просил разрешения ее поцеловать, это был момент, о котором она мечтала все прошедшие годы. А что будет, если Коулу не понравится, как она целуется? Или, хуже того, что будет, если надежды Коула не оправдаются? Ослабев от нерешительности, Джессика отвела свой рот.
– Не надо больше дружбы, да? – прошептал Коул. – Друзья заслуживают большего.
– Что ты имеешь в виду? – выдохнула она.
– Твой отец – алкоголик, не правда ли? Она отступила, понимая, что ей больше не удастся избежать правды.
– Да.
– Но это недостаточное объяснение, – продолжал Коул. – Давно у него это?
– Многие годы...
– И ты все скрываешь?
– А что еще я могла? Никто не мог мне помочь.
– А почему ты не сказала мне, Джесс? Я же твой друг.
– Друг? Ты думаешь, что ты мой друг? – Она отошла от него.
– Да, черт возьми!
– Люди должны быть вместе многие годы, если они друзья.
– Что это может значить?
Джессика отвернулась от него, полная гнева и смущения, налетевших на нее, как ветер.