Климов обернулся.
– Страшно стало?
Пашка вошел, сел на предложенный, стул и огляделся. Видно, бьют не здесь. Окна настежь – ежели заорать, так на всей Пятницкой слышно будет. Ну, для того и подвалы существуют. Интересно, зачем он меня затянул? А может, рыбник накапал? Нет, тогда повязали бы на улице и этот черт ногой не шаркал бы – “зайди на минутку”.
– О чем это ты мечтаешь, Павел? – Климов снял пиджак и расстегнул рубашку. – Чтобы вокруг тебя были одни слепые и у каждого из заднего кармана бумажник торчал? Об этом, что ли?
– Какой бумажник? – Пашка посмотрел на Климова в лицо.
– Ладно, это я так. Может, ты совсем о другом мечтаешь, – Климов миролюбиво улыбнулся и стал набивать трубку. – Кури.
Пашка вытащил “Люкс” и закурил.
– Много я о тебе слышал, Павел Антонов. Ребята шутят, что ты когда-нибудь наган у меня срежешь, – Климов похлопал себя по боку.
– Этим не интересуюсь, – Пашка улыбнулся и опустил глаза, – не по моей части.
– Серый интересуется.
– Какой Серый? – Пашка незаметно вытер о колени вспотевшие ладони. – Что-то вы путаете, начальник.
– Тот самый, что третьего дня комиссионный магазин пытался взять и сторожа убил. Смотри в глаза, – голос у Климова погустел и налился злобой.
Пашка поднял голову и встретился с черными, маленькими, как буравчики, глазами.
– Я тебя воспитывать, стервеца, не буду, – Климов постучал трубкой по столу. – Ты при Советской власти растешь, должен соображать, что к чему. Отец где?
– Убили в германскую.
– Мать?
– Белые убили.
– А ты вор. Да еще с Серым путаешься. Если в тебе гражданской совести нет, то к убийцам родителей хотя бы личную ненависть иметь должен!
– Что-то вы темните, начальник. Политику вяжете. Папаню с маманей приплели, – чувствуя, что против него ничего конкретного нет, Пашка обнаглел. – Не берите меня на характер. Я не мальчик и крика не боюсь.
Климов засопел трубкой и тихо спросил:
– И сколько же тебе, не мальчику, годков? Пашка промолчал. Что ему надо, этому головастику? Ишь, башка огромная, бритая, шея жилистая. Силен, наверное. Наверняка силен, раз Фильку Блоху один повязал.
– Считаешь, что ли? – Климов ухмыльнулся. – Семнадцать тебе годков. Другие в твоем возрасте какие дела делают, – он задумался и стал ковырять свою трубку. – Я в семнадцать лет вот эту трубку от комбрига получил, – он ткнул мундштуком Пашке в лоб. – Да тебе все это...
– Что – это, начальник? – перебил Пашка. – “При Советской власти растешь, должен понимать, что к чему”... А кто сейчас понимает, что к чему? – Пашка посмотрел в удивленное лицо Климова и продолжил: – Буржуи были? И сейчас есть. Бедные, богатые – все по-старому, начальник. Так что вы эту трубочку верните своему командиру, честнее будет...