– На чем мы остановились?
– На том, что отца Василия брать нельзя, – ответил Панин.
– Нельзя, – повторил Климов и мечтательно протянул: – Был бы сейчас там ты, Колька! Старику ведь необходима связь с налетчиками, сам он сейчас идти побоится, а тебя, как верного человека, точно послал бы.
Панин вздохнул.
– Не вздыхай. Связь старика с Серым – тонкая ниточка, не порвать бы. Мы не можем сидеть и ждать сигнала от Лаврова. Уверен, что Серый пойдет в налет в ближайшие сутки, точнее, завтра ночью, чтобы взять куш пожирнее и уползти из Москвы. Но где они готовили это большое дело?
– Михаил считает, что даже Серому ничего конкретно не известно, – сказал Панин.
– Старик знает. Он один все знает. Как же он будет поддерживать с Серым связь? Кому он доверяет?
– Никому.
– А если опереться на Антонова? На Пашку Америку?
Пашка вылетел из трактира как ошпаренный и бежал, пока хватило сил. Теперь его в эту малину никакими калачами не заманишь. Как переполошились, голубчики! Куда весь фасон да смелость подевались! Улепетывают, как и Пашка. Но рыжий-то каков оказался? Ай да мент! Молодчага парень! Когда Пашка его предупредил, спокойненько так смотрит, глазами хлопает, морда – точно у Христа. Подумал Пашка, что ошибся француз, ан нет, вон какая каша заварилась!
Пашка вошел в комнату и увидел Аленку, которая сидела за столом, положив голову на скрещенные руки. “Сидишь, краля? Значит, лучше с вором жить, чем по улицам шастать?” – довольно подумал Пашка.
– Ужин на кровати, в подушках, – сказала Аленка, не поднимая головы. – И не думай, пожалуйста, что я из-за куска хлеба осталась.
– Я и не думаю, – пробормотал Пашка, чувствуя себя так, будто клиент прижал его руку в своем кармане.
– И не думай, – упрямо повторила Аленка и всхлипнула.
– Пошла ты к черту, ничего я не думаю. Пашка вытащил из подушек сковородку, бросил ее на стол, разделся и через минуту заснул.
Утром, когда он встал, Аленка все так же сидела за столом. Пашка погладил ее по голове и сказал:
– Ложись в постель, глупая.
– Уйди от меня, – девочка отшатнулась, и Пашка увидел огромные злые глаза. – Лучше уличной быть! Возьми свои проклятые подарки, не нужно мне от тебя ничего! Я-то, дура, верила, что встретила человека, как в кино... – она схватила Пашку за руку, прижалась к ней лицом и зарыдала.
– Что ты от меня хочешь? – спросил растерянно Пашка. – Чтобы я графом или там князем каким оказался? Я тебя обманывал, врал тебе? Вор я! Вор! – крикнул он злобно, вырвал руку и ушел, хлопнув дверью.
Сбегая по лестнице, он ругал себя последними словами, хотел обойти какого-то стоявшего в парадном человека, но тот загородил дорогу.