Джером недобро усмехнулся. Осел! Тупица! Слепец! Рогоносец! Только идиот мог безмятежно улыбаться и верить этому чудовищному нагромождению лжи, и, если я поверил, значит, я идиот.
Внезапно Джером словно увидел себя со стороны — обманутый муж запоздало явился защитить свою поруганную честь и изгнать соперника с помощью клюшки для гольфа. Он отшвырнул клюшку и, сжав кулаки, стал дожидаться, когда же счастливые любовники соизволят его заметить.
Эстер и ее партнер одновременно закричали и, обессиленные, затихли. Через секунду спальню потряс еще один вопль — Эстер увидела мрачного мужа. Ее любовник непонимающе поднял голову, но уже в следующее мгновение испарился из комнаты, будто его и не было.
— Дорогой, — залепетала Эстер, — ты ведь не думаешь, что я… Он угрожал мне, он изнасиловал меня… Я пыталась оказать сопротивление, на ты же видел, какой он сильный…
Эстер невольно вышла из роли жертвы и с восхищением произнесла последнее слово, чем привела Джерома в холодное бешенство.
— Дрянь, — с силой сказал он. — Мерзкая грязная тварь. Я больше не верю ни одному твоему слову, так что не трать силы. Даю тебе на сборы час. Через час чтобы духу твоего не было в моем доме.
Эстер поняла, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит, и сбросила овечью шкуру, под которой все шесть месяцев замужества с неизменным успехом прятала свою волчью сущность.
— Не забывайся, дорогой! — угрожающе прошипела она. — Это и мой дом!
Джером не стал спорить, поскольку прекрасно знал, что Эстер блефует. Он отлично помнил каждый пункт брачного контракта, делавшего любые притязания Эстер на имущество необоснованными. Джером не возразил ни словом, он просто подошел к туалетному столику, сгреб все, что на нем стояло, и вышвырнул в открытое окно. Эстер сдавленно вскрикнула. Джером зловеще улыбнулся ей и, брезгливо, двумя пальцами, подцепив ее пеньюар, отправил его за окно. Эстер разъяренной кошкой бросилась к нему, но остановилась, словно на непреодолимую преграду, наткнувшись на взгляд Джерома.
— Даю тебе час, — спокойно повторил он. — Если через это время ты не уберешься из моего дома, пеняй на себя. Я вышвырну тебя точно так же, как только что вышвырнул твое барахло.
Джером развернулся и вышел из комнаты. Внешне он был прежним Джеромом Логаном — уверенным в себе трезвомыслящим тридцатипятилетним бизнесменом, но душа его, израненная предательством единственного близкого человека.
Женщины, которой он подарил свою любовь и которую сделал своей женой, разрывалась на части от боли.
Он наблюдал за ней издали, злясь на себя за то, что вообще на нее смотрит. Окруженная компанией жизнерадостных молодых самцов, она наслаждалась их восхищением и отчаянно флиртовала со всеми сразу. Словно загипнотизированный, он был не в состоянии отвести от нее взгляд и любовался по-русалочьи длинными волосами, блестящими голубыми глазами и точеной фигуркой в дорогом платье.