Когда пикап наконец въехал в гараж, Офелия внезапно с удивлением почувствовала, что нисколько не устала. Ее переполняла энергия. И что самое странное, она чувствовала себя на удивление живой – как, может быть, никогда в жизни.
– Спасибо, Оффи, – тепло поблагодарил Боб, выключив зажигание. – Вы сегодня сделали огромное дело, – искренне добавил он, ничуть не покривив душой.
– Вам спасибо, – с улыбкой кивнула она в ответ, чувствуя, что из его уст услышала величайшую похвалу.
Боб нравился ей даже больше, чем Джефф, – не такой напористый, он был мягче и терпеливее. А с Офелией держался по-рыцарски галантно. Теперь она знала, что его жена четыре года назад умерла от рака и Боб сам воспитывал троих детей. Работая по ночам, он мог проводить с ними весь день. Он тоже был копом, и риск ничуть не пугал его. А пенсия, которую он получал после увольнения из армии, позволяла сводить с концы с концами, ведь служащим Центра платили немного. И потом Боб любил свою работу. В отличие от Джеффа в нем не чувствовалось ни малейшей склонности к опасным авантюрам. С ним было легко разговаривать, и Офелия только уже в гараже с некоторым смущением обнаружила, что они с Бобом на пару уплели громадный пакет горячих пончиков. Интересно, с чего вдруг у нее прорезался такой зверский аппетит, гадала Офелия. Может, от страха? Как бы там ни было, она знала, что эта ночь навеки врежется ей в память. Знала она и то, что за несколько часов они с Бобом стали друзьями. И была благодарна ему от всего сердца.
– Так до понедельника? – бросил Джефф, глядя ей в глаза, когда они прощались. Джефф, как всегда, шел напролом, и глаза Офелии чуть на лоб не полезли от удивления.
– Вы хотите, чтобы я снова поехала с вами?!
– Нет, мы хотим, чтоб вы ездили с нами всегда. Чтобы вы стали членом команды. – Джефф решил это уже несколько часов назад – поговорив с Бобом, а потом и увидев собственными глазами, как она работает.
– Мне надо подумать, – неуверенно ответила Офелия. Но в глубине души была польщена. – Я ведь не могу работать каждую ночь. – И не должна, едва не добавила она. Это несправедливо по отношению к Пип. Но внезапно лица этих несчастных, утративших человеческий облик, которые спали в подворотнях и под мостами, теряли рассудок и умирали, вновь встали перед глазами Офелии. Ей показалось, они зовут ее, и Офелия поняла, какое примет решение. Риск отступил куда-то на задний план. Теперь у нее уже не оставалось ни малейших сомнений, в чем ее предназначение. – Но больше двух раз в неделю мне все равно не выкроить. У меня дочь.