– Ну, если бы вы бегали на свидания, то пропадали бы из дома чаще, чем на две ночи, – уперся Джефф. Он уже принял решение и не намерен был отступать.
– Могу я все-таки подумать? – Офелия почувствовала, что на нее давят, но именно этого и добивался Джефф. И он не собирался дать Офелии ускользнуть.
– А вам нужно думать? Да бросьте! Держу пари, что вы уже все решили. – Он прав. Но Офелия не хотела торопиться – не хватало еще сгоряча наделать глупостей. Однако все было так ново, так необычно, что эмоции просто переполняли ее. – Будет вам, Оффи! Вы нужны нам… и им тоже! – Глаза его молили.
– Ладно, – беззвучно выдохнула она. – Хорошо. Два раза в неделю. – Выходит, теперь она будет работать в ночь со вторника на среду и с четверга на пятницу.
– Заметано! – просияв, рявкнул Джефф и со всего маху хлопнул ее по плечу, когда она рассмеялась.
– Перед вами трудно устоять.
– Это точно, – кивнул Джефф. – И впредь не забывайте об этом. Ладно, Оффи, тогда до вторника! – Помахав на прощание рукой, Джефф исчез. Милли, попрощавшись, уселась в припаркованную возле гаража машину и тоже уехала. А Боб проводил Офелию до ее машины. На прощание она еще раз поблагодарила его.
– Если захотите бросить работу – ради Бога, в любое время, – мягко успокоил он. – И не считайте, что навеки продали душу дьяволу. Никаких обязательств, вы свободны как ветер.
Офелии стало легче дышать. Принятое ею решение разом перевернуло всю ее жизнь. Внезапно ей стало жутко при мысли, что скажут близкие ей люди, когда узнают о ее решении. Даже сейчас она все еще не была до конца уверена, что сделала правильный выбор.
– Спасибо… за то, что оставили мне выход.
– Послушайте, все, что вы делаете здесь, не важно, долго или нет, будет все равно принято с благодарностью. Мы работаем столько, сколько можем. А когда уже больше не в силах этим заниматься… что ж, все равно спасибо. Относитесь к этому проще, Оффи, – сказал Боб, когда она уже садилась за руль. – До свидания. До следующей недели.
– Спокойной ночи, Боб, – тихо ответила Офелия. На нее вдруг разом навалилась усталость. Сказывалось пережитое напряжение. Интересно, что будет утром, гадала она.
Помахав ей рукой, Боб опустил голову и торопливо зашагал к своему пикапу. Только когда он скрылся в темноте, Офелия вдруг поняла, что теперь она стала одной из них. Она – такая же чокнутая, как и они. Здорово!
Вернувшись к себе уже под утро, Офелия обвела взглядом дом, и вдруг ей показалось, что она попала сюда впервые. Роскошь, тепло, уютная, мягкая мебель, забитый продуктами холодильник, ванная, где так приятно понежиться в горячей воде, – ко всему этому она уже настолько привыкла, что давно перестала даже замечать. Только теперь Офелия смотрела на окружающее совсем другими глазами. Погрузившись по самые плечи в горячую воду, она зажмурилась, внезапно почувствовав себя счастливой. Давно она уже не испытывала такого чувства защищенности, как сейчас. По сравнению с тем, чему она стала свидетелем, все ее прежние страхи вдруг показались пустыми и глупыми. Чувство вины за то, что она уговорила Чеда лететь вместе с отцом, тоска и горечь утраты внезапно исчезли бесследно, словно ночные призраки с первыми лучами солнца. После того как она нашла в себе мужество лицом к лицу встретиться с опасностью, все остальное казалось уже не таким страшным. И когда, выбравшись из ванны, Офелия залезла в постель и прижалась к Пип, по какой-то причине решившей провести эту ночь в спальне матери, она вдруг почувствовала, как она благодарна судьбе за то, что у нее осталась дочь, за то, что они обе живут, не зная забот. Обхватив руками Пип, Офелия уснула, едва коснувшись головой подушки, и проснулась только от пронзительного звона будильника. Какое-то мгновение она растерянно хлопала глазами, не в силах сообразить, где она – еще во власти сна или по-прежнему бродит по ночным улицам. Перед глазами до сих пор стояли лица тех, кому она пыталась помочь. Теперь Офелия знала, что не забудет их никогда.