Иванюта первый вошел в ванную комнату со сверкающими кафелем стенами, а Васильский и Аркаша понесли на кухню продукты, уговаривая Ольгу Васильевну не отказываться от гостинца.
Миша уже взялся за вафельное полотенце, когда к нему заглянула Ирина и спросила:
– Моя помощь не нужна?
Оглянувшись на знакомый голос, он застыл в оцепенении: это была совершенно другая Ирина! Еще краше той, которую он десятки раз с тихим восторгом рассматривал на фотографии! Нежное, точеное лицо, короткая прическа волнистых волос, огромные синие глаза, глядевшие, казалось, в самое сердце.
– Что, опять не похожа? – с милой непринужденностью бархатным голосом спросила Ирина. – Правда, и у нас освещение не ахти какое, но разглядеть человека можно. – Она взяла Мишу под руку, повела в кабинет, служивший и столовой.
Миша ошалело оглянулся на шкафы с книгами, закрывавшие стены, на картины и фотографии в простенках и послушно уселся в кресло, к которому его подвела Ирина.
– С ума можно сойти, – непроизвольно, но вполне внятно прошептал Миша. – Ничего подобного никогда не видел.
– Вы имеете в виду Мики? – Ирина указала на крупную, пепельного цвета кошку ангорской породы, лежавшую на ковре у кадки с фикусом.
Уловив в голосе девушки иронию, Миша перевел на нее несмелый взгляд и увидел, что лицо ее сияло нежной загадочной улыбкой, а в глазах, смотревших как бы чуть свысока и снисходительно, все-таки плескалось молодое озорство и слабо скрытое доброжелательство. И гордый поворот головы с чуть приподнятым подбородком.
От потерянности, слепящего и дурманящего восторженного чувства Миша не знал, что делать со своими руками и ногами в неуклюжих валенках, куда устремить взгляд.
Ирина же как бы наслаждалась его потрясенностью и смятением, видимо вспоминая разочарование, которое уловила в глазах Миши сегодня утром, когда он знакомился с ней – чумазой и сонной.
Заметив рядом с фикусом несколько почтовых бумажных мешков, Миша, чтобы хоть что-нибудь сказать, неожиданно для самого себя спросил:
– А в мешках почта?
– Да, письма с фронта! Вы же напечатали в газете мой домашний адрес.
Миша вдруг будто увидел огневую позицию минометчиков, которые писали первое письмо Ирине, вспомнил своего дружка Колодяжного и, кажется, обрел способность мыслить с большей уверенностью.
– А от капитана Колодяжного было письмо? – настороженно, со скрытой ревностью спросил он.
– Не помню такого… Писем очень много! Я вынуждена раздавать их для ответов нашим девушкам… – Ирина умолкла, заметив, что Иванюта устремил на нее горящий, полный отчаяния взгляд.