– Бьюсь об заклад, что он так и не поставил это на голосование, – заявил Аристон. – Насколько я знаю своего учителя, он предпочел бы смерть!
– И это едва не случилось, – подтвердил Конон. – Его спасло только то, что слишком многие из присутствовавших в свое время сидели у его ног, жадно впитывая вино его философии. А кроме того, срок его притании истекал через два дня. Поэтому они решили подождать. Председатель следующей притании, как и можно было ожидать, оказался более сговорчивым. И шестеро храбрейших и благороднейших мужей Афин были преданы смерти.
– Включая и тех двоих, кто был достаточно близко от меня, чтобы стать свидетелем моих скромных заслуг перед полисом, – прошептал Аристон, – и теперь остались…
– …только две трусливые свиньи, у которых есть все основания не свидетельствовать в твою пользу, для которых само твое существование отныне представляет угрозу, – сказал Конон. – Так что теперь твои претензии на гражданство не будут иметь под собой ничего, кроме твоих никем не подтвержденных слов и слов твоих уцелевших подчиненных, триерарх. Боюсь, что твои шансы невелики. Разумеется, я сделаю все, что от меня зависит, но…
– Благодарю тебя, стратег, – сказал Аристон. Он вновь почувствовал, что Конон очень внимательно разглядывает его.
– Все-таки странно, что я не могу узнать тебя, – произнес стратег. – Ты был метеком, причем достаточно богатым, чтобы оснастить триеру, и тем не менее…
– Я был приемным сыном благородного Тимосфена, – сказал Аристон.
– Ну конечно же! Неудивительно, что ты вращался в столь высоких сферах!
– Внезапно выражение лица Конона резко изменилось; он помрачнел. В его глазах мелькнула тревога. – Послушай, Аристон, мой мальчик, – сказал он, – Я презираю людей, которым нравится приносить дурные вести, да и Гера свидетельница, что ты и без того уже достаточно пережил! Поэтому я не стану тебе ничего говорить. Но ведь ты Аристон-оружейник, не правда ли? Я наконец-то тебя узнал?
– Да, – подтвердил Аристон. – Но в чем дело, стратег?
– Да нет, ничего. Только если ты все же попадешь домой, позволь дать тебе один совет…
– А именно?
– Следи за своей женой! – сказал Конон.
За последующие дни, прошедшие в бесплодных маневрах как афинских, так и лакедемонских сил, Конон очень привязался к Аристону. Он сокрушался, что боги не наградили его таким сыном.
– Стратег, – как-то обратился к нему Аристон во время паузы, наступившей на пятый день боевых действий, – ты позволишь мне кое-что сказать тебе?
Конон взглянул на своего младшего соратника.
– Конечно, – сказал он. – Я слушаю тебя, лохаг!