Она лишь на миг склонилась над постелью Аристона, поцеловала его в ледяную щеку и снова выпрямилась.
– Твои труды будут вознаграждены, добрый илиарх, – сказала она своим удивительно безмятежным голосом. – Мы с моим супругом проявим щедрость по отношению к тому, кто так благородно помог нашему сыну. Скажи, лекарь, сколько времени займет исцеление?
– Исцеление? – разинул рот Полор. Затем выпрямил согбенную спину. Несмотря ни на что, он был Асклепиадом, то есть принадлежал к благородному клану, который якобы вел свое начало от самого бога Асклепия; старшие сыновья этого клана всегда посвящали себя медицине. И кроме того, Полор был спартанцем. Он понял, что вопросы професси– ональной этики нужно пустить побоку и лучше сказать правду. Введенные врачами в заблуждение благородные господа могли натворить множество бед в приливе разочарования и гнева.
– Госпожа, – промямлил Полор, – мы будем говорить об исцелении, когда он отсюда выйдет… если выйдет. Я по опыту знаю, что от подобных ран люди почти всегда умирают.
Алкмена попятилась. На какой-то краткий, едва уловимый миг ее лицо побледнело. Но затем она опять высоко подняла голову, и на ее щеки вернулся румянец.
– Нет, добрый лекарь, – сказала она, – Аристон не умрет. Я знаю, что этого не случится, хотя и не могу тебе сказать почему. Во всяком случае, я уже дала полталанта серебряных дел мастеру, дабы он изготовил стелу, которую мы поставим в храме Асклепия в благодарность за исцеление моего сына. И я велю тебе нарисовать, а еще лучше, вылепить из глины рану Аристона, чтобы мне могли изготовить ее золотую копию на анатеме из литого золота. Мы ее бросим в фонтан к ногам бога, воздавая ему за то, что он сохранил Аристону жизнь. Хотя, по правде говоря, у него нет выбора, ведь судьбой моего сына распоряжается более могучий бог.
«Бедняжка, она сумасшедшая, – подумал Орхомен. – Совершенно сумасшедшая!»
– Ну а теперь, с твоего разрешения, добрый лекарь, – Илиарх сразу понял, что эти слова всего лишь дань вежливости и безумная Алкмена намерена исполнить задуманное независимо ни от чьего дозволения, – я прикажу рабам забрать его из твоей лечебницы и отнести в храм, чтобы он провел ночь у ног бога…
– Нет! – взвизгнул Полор. – Ты не сделаешь такой глупости, женщина! Любое перемещение его непременно убьет, а от холода, царящего в каменном склепе, у больного начнется кровотечение, и…
Алкмена подняла глаза на врача.
– У тебя что, нет веры, добрый лекарь? – прошептала она. – Неужели ты не веришь в богов?
Лекарь Полор хотел смолчать, но ему вдруг стало тошно терпеть людскую глупость, и отвращение взяло верх над благоразумием и здравым смыслом.