— А что у вас вторым вопросом?
— Теория Морено.
— Что ж, прекрасная тема, начинайте, — поддержал он меня.
Какая там, к черту, тема, там всего два листа было.
И я начал. Я выдал ему все, что знал про капитализм, буржуазию, угнетателей мирового пролетариата, финансовую олигархию, отбросы общества, американскую порочную систему, порнографию по телевидению и еще много всякого разного. А в конце так, осторожно, коснулся теории Морено и того, что было написано там на двух листочках.
Он откинулся:
— Что ж, молодой человек, я рад, что вы настолько эрудированы и всесторонне образованы. Только ответьте мне, в чем же суть, сама идея, главный стержень теории ученого Морено?
Вот этого я как раз и не знал, то ли там не было написано, то ли я не помнил. Я вообще не знал, что он ученый, этот Морено, я думал, он просто так, от нечего делать этой хер…, то есть теорией занимался.
— Основная же идея, суть, мысль, я бы сказал, теории ученого Морено в том… — начал я и осторожно стал виться вокруг, пробираясь в сумерках незнания и полной тьме непонимания, чутко реагируя, как сверхчувствительный барометр, на его покачивания головой, либо мимику лица, либо движения, — словом, малейшую реакцию, штрих, черточку, былинку, деталечку. Чтобы извлечь что-то.
— Основная идея, — перебил он меня и выдал всю теорию Морено от начала до конца.
— Вот я и говорю, что ученый Морено (мне очень понравилось, что он ученый) доказывает… — и я перерассказал ему все, что он рассказывал, только своими словами.
Мы остановились от нашего ответа и замерли.
— Ну что ж, — говорит он, — мне понравился ваш ответ на этот вопрос, видно — вы над ним работали и что человек вы начитанный, думающий, интересующийся психологией, — (разрядка — моя). (Я чуть не заорал от плача и восторга. — А теперь перейдем к первому вопросу об учении академика Павлова.
— Как? — не понял я.
— У вас же два вопроса в билете было? Верно?
Вот злодей, я думал, после нашего блестящего ответа, второй вопрос, который стоял первым, про Павлова, он не будет спрашивать.
Преподаватель улыбается:
— Я понимаю, что теорию Морено вы знали прекрасно, поэтому и начали с нее, то есть со второго вопроса…
— Но вы же сами пред…
— Да, конечно, я ничего не отрицаю! Но мне бы еще хотелось послушать ваши мысли и о системе великого академика.
Психолог проклятый, все вычислил. Какого фига он мне тогда рассказывал про заграничного Морено, раз я сам все знал, лучше б рассказал про Павлова, отечественного ученого. (Про последнего я знал, что он ученый, но это мне не нравилось, так как больше ничего о нем не знал я.) Непатриотично поступил.