Господи, я даже не поверил, когда он эту цифру вывел в зачетке у меня и расписался. Одним глазом обратив внимание на мой корявый почерк в ней, которым явно не была написана тетрадка.
Я тут же смягчился и проникся к нему самой глубокой симпатией. Я его мог любить теперь хоть навеки, ведь больше он мне никогда не попадется. Я даже был согласен на Павлова!..
— Ну как, вы довольны?
— Как вам сказать. — Я доигрывал до конца. Не мог же я ему вешаться на шею и прыгать на плечи от радости.
— Вы что, хотели пять получить?
— Что вы, спасибо большое, этого достаточно. Мне захотелось ему сказать доброе:
— Вы знаете, может, вы и правы, и система Павлова хорошая и правильная, я ведь не отрицаю… Просто я чересчур завелся и меня увлекло по-другому пути, ну чуть-чуть поупрямствовал.
И тут он мне выдал:
— Эх, если бы вы это раньше сказали, я бы вам пять поставил.
Я чуть не умер от разрыва сердца.
— А сейчас нельзя?.. Он улыбнулся:
— Нет, уже поздно, я расписался. Вот если б до этого…
Я сгреб тетрадку, в дверь уже нетерпеливо заглядывали, и от греха подальше, как на облаке, выплыл из аудитории.
— Саш, что так долго, о чем ты с ним разговаривал? — Ирка смотрела на меня.
— О Фрейде, доказывал, что он прав.
— С ума сошел, Фрейда даже имя нельзя произносить в стенах этого института. — (Весь этот институт на Фрейде держится, подумал я, и на нем только!) — Что он тебе поставил?
— Вроде четыре балла. Ирка схватила зачетку.
— Ир, а почему он оценками ставит? Вот тут мне Ирка и объяснила:
— Это же экзамен, ты что, не знал, он уезжает куда-то.
— А я думал, что зачет.
— Ну, ты даешь, Саш: идешь отвечать, даже не зная, что сдаешь.
Потом она меня расспрашивает про билет, а я говорю про собаку Павлова, у меня из головы не идет эта собачья собака; Ирка не знает теории Морено, я ей говорю, что все равно этот билет не попадется.
Она спрашивает, не положил ли он его обратно в кучу. Я говорю, что — нет, кажется, и она убегает сдавать, пока он ей не попался.
Я стою и думаю ни о чем.
Потом вылетает, появляется Ирка, она, конечно, получает «отлично», у нее нет отчества, как у меня, но она молодая и скромная, это на один балл выше ценится.
И мы уходим с Иркой в буфет обсуждать наши последующие дела.
Я беру нам бутерброды, себе — чай, ей — кофе, и мы садимся за стол.
— Ну как, ты рада пятерке?
— Конечно. Еще бы он не поставил. — Она улыбается. — Я ему и так колени показывала и эдак выставляла.
Я знаю, у Ирки стройные ноги и красивые колени.
— Специально платьице коротенькое надела. Мы смеемся.
Как прекрасно, что эта психология позади и ее сдавать больше не надо, ведь ни одного вопроса не знал, даже не представлял о чем это.