Бет посмотрела ему вслед, чувствуя, как у нее сжимается сердце. Сейчас он выглядел таким беззащитным и ранимым… Единственный ребенок, который в любой момент может потерять единственного из своих родителей… По крайней мере у Бет была Алана. Может быть, ей следует мучиться угрызениями совести из-за принятого решения? Однако Бет была полна уверенности в том, что поступает правильно – ради Майка и ради себя самой.
Погружаясь в тяжелую дрему, Эрни ясно услышал рядом с собой голос Пита:
– Ну ч спектакль! Вовсе незачем было устраивать такой переполох только для того, чтобы сблизить наших ребятишек!
Эрни попытался собраться с мыслями, чтобы ответить, но у него не хватило сил.
– Ладно, ты добился своего: Майк и Бет держатся за руки и надеются только друг на друга. Хорошо, но давай-ка поправляйся! Ты всех до смерти перепугал, и меня в том числе.
Эрни не мог ответить другу, что все получилось совершенно случайно, однако известие о том, что Майк и Бет держатся за руки, порадовало его. Он слабо улыбнулся.
Если бы Бет могла выбирать, она предпочла бы заняться с Майком любовью где угодно, только не в безликой атмосфере гостиничного номера. Но выбора у нее не было. Майк нуждается в ней, и она хотела доказать ему всю глубину своих чувств.
Хотя, возможно, опасно будет говорить какие-либо слова любви…
Майк запер дверь, а Бет задернула занавески на окне, преграждая бледным лучам наступающего дня доступ в комнату. Тишину нарушало только тихое жужжание кондиционера. Майк медленно подошел к Бет.
– Я представлял это себе сотни раз, – сказал он тихо, – но мне всегда казалось, что ты должна быть в том красном платье.
– Давай не будем вспоминать тот вечер, – пробормотала Бет, и нежность переполнила ее сердце. – Давай вообще не будем ничего говорить.
Майк протянул руки, и Бет прильнула к нему, наслаждаясь его теплом.
– Но нам надо поговорить, – сказал он, целуя ее в лоб.
Бет крепче обняла его.
– Нет. Только не сейчас, Майк…
– Именно сейчас. Ведь как раз в тот вечер все началось. И все переменилось. Поэтому-то ты и создала свою мозаику. То мгновение изменило и твою жизнь, правда? – спросил он.
– Майк… – Бет сжала его руки с такой силой, что ее ногти вонзились ему в кожу. – Я не хочу говорить о том вечере, Майк. Я просто хочу быть с тобой.
– Но почему не хочешь говорить? – настойчиво переспросил он и нежно провел пальцем по ее щеке, – Ты знаешь почему.
– Скажи мне.
Бет крепко зажмурилась. Похоже, Майк твердо решил добиться от нее ответа.
– Хорошо! Потому, что после того, как ты поцеловал меня, ты попытался соблазнить ее!