— Где Голлер нашел струну от рояля? На мой взгляд, не очень-то он похож на пианиста, хотя теперь судить по внешности и делать какие-то выводы вообще не приходится.
— Дорогой Тойер, с таким пессимизмом мы далеко не продвинемся. Я…
Штерн перебил начальника:
— Он купил ее днем раньше, просто на всякий случай. В Казахстане он всегда так душил бродячих кошек.
Гаупткомиссар поморщился, преодолевая отвращение:
— Ну, конечно, пусть кошки помучаются, чтобы не гадили в саду… Ах, что за люди… иногда мне так и…
— Между прочим, господин Тойер, я могу повысить вам настроение. — Зельтманн кокетливо поиграл очками-половинками. — Господин Момзен, который независимо от того, что я вам сейчас сообщу, работал превосходно, теперь заболел. Он и в самом деле заразился ветряной оспой. Дело снова перешло к фрау Ильдирим, и — ах да, это ведь тоже важно — приемная дочь нашего прокурора утверждает, что вчера видела Плазму в центре города и он пытался отдать ей какую-то записку… Ввиду нашего тотального контроля над ситуацией в городе мне это представляется плодом детской фантазии…
Поначалу Тойер и впрямь невероятно обрадовался, но тут же снова взорвался:
— Что? Какие еще фантазии?
— Бедняжка совершенно растеряна. Все это время фрау Ильдирим пыталась до вас дозвониться. Но ваш мобильный телефон был, как вы понимаете, постоянно занят. Вот так.
— Мне надо отдохнуть. — Могучий сыщик выговорил это, словно робот. — Потом я снова окунусь в работу с головой. Но сейчас прошу дать мне передышку. Практически я прошу об отдыхе в завтрашний воскресный день.
Зельтманн великодушно разрешил:
— Конечно-конечно, отдохните, господин Тойер. Я тоже хочу на денек отвлечься от дел! Приходите на службу послезавтра. Действительно, много чего произошло за последние сутки. Господину Лейдигу, безусловно, также нужно оправиться от шока.
— Да и Хафнер должен дождаться результатов расследования, ведь при задержании преступника он применил оружие. Это всегда длится целую вечность, даже если дело яснее ясного, — добавил Штерн. — Так что группу буду представлять я один.
— Сейчас вы тоже ступайте, Штерн! — Казалось, Зельтманн пребывал в загадочной эйфории. — Поиском Плазмы в ближайшие два дня займется Мецнер, и уж тогда выяснится со всей определенностью, видела его девочка или не видела.
У Тойера уже не осталось сил, чтобы возражать.
Вернувшись домой, он долго стоял под душем, потом позвонил Ильдирим.
На него обрушился настоящий словесный потоп. Он даже не мог разобрать, когда речь шла о следствии, когда о каких-то разногласиях, а когда об их сексуальном общении — так все темы переходили одна в другую.