То, что он совершил, было уже само по себе сногсшибательной новостью, и это было замешано на его склонности к личной известности. У него был двухквартирный дом на Саттон Плейс в Нью-Йорке, дом в Палм Спрингс и арендованная вилла на итальянской Ривьере. его жена, к тому времени уже разведенная с ним, коллекционировала картины и драгоценности, а сам Эдерли, неутомимый восходитель по социальной лестнице, кутила и развратник, постоянный посетитель ночных клубов, из которого вытягивали стодолларовые чаевые, если только кто-нибудь ещё кроме метрдотеля знал о его щедрости.
Когда-то это был мелкий спекулянт на фондовой бирже, удача повернулась к нему лицом и вот он уже крупный финансовый воротила. С помощью друзей он овладел контрольным пакетом акций компании по производству косметики и сделал её процветающей. Из-за своих непомерных амбиций или может быть жадности начал скупать акции конкурирующей фирмы в надежде слияния этих компаний под своим началом.
К несчастью фондовая биржа никогда не была улицей с односторонним движением, для него наступили тяжелые времена. Чтобы поддержать свои позиции во второй компании безоглядно тратились все активы первой и такие огромные траты оказались непомерными даже для его состояния. Развязка наступила весной 1961, когда в отчаянии он присвоил себе всю наличность, которую только смог получить и улетел в Бразилию как раз тогда, когда окружной прокурор готовил обвинительный акт. И если верить вырезкам он обвинялся в незаконном присвоении двух с половиной миллионов долларов из фондов компании и в настоящее время на нем висели шесть пунктов федерального обвинительного акта за ложь и незаконное присвоение плюс обвинительный акт в Нью-Йорке, где значились двенадцать пунктов по обвинению в воровстве…
Уоллес находился в гостиной, когда услышал глухой удар, донесшийся откуда-то снизу. Почти мгновенно он понял, что могло послужить источником этого звука, но пока его сомнения в этом множились, худшие опасения сделали свое дело, и теперь Дейв точно знал, что сейчас Андерсон тихо ставит машину на место, а то, что он слышал, был звук от удара распахнутой створки ворот гаража. Уоллес опрометью бросился на кухню, все ещё сжимая в руке вырезки из конверта.
Теперь ему не надо было возиться с окном и сеткой для насекомых, достаточно было просто открыть дверь и выити на узкое крыльцо. Прохладный ветерок несколько остудил его разгоряченное лицо и помог ему успокоиться. Он положил вырезки в конверт, запихнул его в карман и, теперь уже совсем не думая о возможной встрече с ядовитой змеей, стал спускаться вниз по склону цепляясь за ветки и стараясь производить как можно меньше шума.