— О, да, он вспыльчивый щенок, и у нас были стычки во время последнего похода. Он не любит меня. Стефан тоже умеет сердиться, но недолго, а сын выдался весь в отца.
— Ну, нет! — покачал головой Лестер, и в голосе его звучала убежденность. Он был уверен, что ненависть Юстаса возникла не только из-за разногласий во время похода.
— Что значит это твое «ну, нет», Роберт? Лестер был грузным мужчиной и отличался неторопливой манерой разговора. Многих это вводило в заблуждение, будто и мысли его текут столь же медленно. Это было далеко не так. Вот и сейчас он не сразу ответил Рэннальфу.
— Говори тише. Я не знаю, или он искусно скрывал свое истинное лицо все эти годы, или неудачные сражения ожесточили его душу, но Юстас уже не тот, каким был до прихода Генриха. За его улыбкой скрывается горечь. Хуже того, он является полной противоположностью благороднейшему Стефану и завидует каждому, у кого больше средств. Ты не был при дворе с тех пор, как вернулся домой из Девайзеса. Ты похоронил себя в Слиффорде вопреки моим уговорам приехать сюда и поэтому не можешь знать, но он захватывает сейчас все, что может.
— Но почему? Стефан ни в чем и никогда ему не отказывал. Зачем ему брать не свое, если он может все иметь вполне законно, попросив у отца?
Лестер опять огляделся по сторонам.
— Потому, что он не хочет, чтобы отец знал, сколько он имеет. У меня нет доказательств, но я уверен, что он собирается тайно подкупить наемников. Говорю тебе, Рэннальф, он уже не придерживается кодекса чести. Он такой же скверный, как Генрих, но не такой благородный.
— Что-то я на старости лет стал плохо слышать, — сказал Рэннальф. — Я вообще не слышал твоего последнего высказывания. Никогда не поверю в это без доказательств! Меня больше интересует, почему ты все это говоришь именно сейчас.
— Разве у меня была возможность рассказать об этом раньше? Или я был плохим другом все эти годы? Что странного, если я предупреждаю тебя, когда вижу опасность?
— Так чего же мне нужно бояться? — рассмеялся Рэннальф. — Даже Юстас не осмелится сунуться в мои владения. Мои вассалы знают меня сто лет!
— Я никогда раньше не считал тебя дураком, а сейчас вижу, что ошибался. Ладно, ладно, не хмурься. Я пошутил. — Он поспешил поправиться, когда увидел, что брови Рэннальфа поползли к переносице. — Нет, конечно, к вассалам Слиффорда он не сунется, но как будет с вассалами Соука? Ты внезапно вдвойне разбогател и получил людей, которые пока не очень преданы тебе. Разве это не привлечет внимания жадного человека, тем более что он имеет на тебя зуб? От Стефана я не жду никакого вреда, но Юстас ненавидит тебя, Рэннальф. На твоем месте я бы прислушался к тому, что говорит Херефорд, и говорит он вовсе не об Анжуйце.