— Не убивайте меня, милорд, — зарыдал сэр Герберт. — Я сознаюсь во всем. Юстас вынудил меня сделать это. Я пожаловался, что делал предложение леди Кэтрин, но ее отец не дал мне ответа. Юстас приказал мне написать это письмо, он взял печать Соука из королевского сейфа. Я расскажу об этом всему миру, если вы пожелаете!..
С желтым, как пергамент, лицом Рэннальф направил лезвие прямо на кольчугу, прорезая вену. Это стоило ему безумных усилий. Кольчуга стала красной, даже трава вокруг заалела. Только будущее было черно, так как Рэннальф Слиффордский отказал в помиловании сраженному противнику, потому что остался предан своему королю.
Мэри, незаконнорожденная дочь Рэнналъфа Тефли, усевшись за прялку, вздохнула с облегчением. Она любила прясть. Приятно было скручивать мягкое руно под мерное жужжание колеса. Это рождало странные мысли в голове. Удивительно приятные мысли, далекие от стирки и шитья, уборки и проветривания постелей, полировки серебряных и золотых блюд.
Мэри посмотрела в открытое окно на поля Слиффорда, сочные, зеленые в этот роскошный майский день. Вот уже два года, нет, два года и три месяца, как леди Кэтрин, графиня Соук, приехала, чтобы стать хозяйкой Слиффордского поместья. Колесо замедлило свой ход. Мэри огляделась. Она уже привыкла ко всему за последнее время, но женские покои не имели больше ничего общего с тем, какими были при Аделисии.
Все в замке изменилось за последние два года, но перемены в женской половине казались более, заметными. Возвращаясь мысленно в прошлое, Мэри вспомнила, как вскрикнула от ужаса леди Кэтрин, когда впервые переступила порог своего нового дома, как стояла, прижав к себе Ричарда, словно ребенок мог удержать ее от немедленного бегства. Мэри вспомнила и себя в то время и рассмеялась. С ней самой произошли большие перемены. Тогда она была полудиким тринадцатилетним ребенком, хватающим корки хлеба со стола вассалов. Она подняла руку, чтобы погладить аккуратную косу, и чуть не подскочила, когда поняла, что сделала промах в работе. Колесо было остановлено, ошибка исправлена, и опять послышалось равномерное жужжание. Как приятно трогать свои чистые волосы, а не спутанные вшивые космы, носить простое, но хорошенькое платье вместо грязных лохмотьев.
Единственное, что не изменилось в Слиффорде, — это его хозяин. Мэри нахмурилась, и колесо завертелось быстрее. Она боготворила леди Кэтрин, которая, словно ангел, сошла с небес, чтобы преобразить жизнь в Слиффорде в лучшую сторону. И это из-за мужа леди Кэтрин была такой печальной. Каждый раз, когда он приезжал домой, что, благодарение Богу, случалось нечасто, она просто увядала.