Джек ждал ее около лошадей. Одна из них, изящная, холеная кобыла, явно предназначалась для гостьи.
– Ты когда-нибудь ездила с таким седлом?
– Нет. Это трудно?
– Скоро привыкнешь. Я тебя подсажу. Она могла справиться и сама, но позволила помочь – так хотелось снова ощутить его прикосновение. Но руки мужчины не задержались, он просто помог даме сесть в седло и тут же сам легко вскочил на своего жеребца. Они отправились в путь, и Белинде пришлось привыкать к новому седлу. Если немного приноровиться, то оно даже удобно.
Дорога вела в гору, извиваясь между соснами. Потребовалось какое-то время, чтобы почувствовать себя на лошади достаточно уверенно.
Тогда уже появилась возможность по достоинству оценить окружающий пейзаж. Вокруг виднелись поросшие лесом склоны, вершины гор вздымались до небес, их снежные шапки сверкали на солнце. Все пестрело цветами: желтыми, малиновыми, красными.
Вокруг царила полная тишина, нарушаемая лишь стуком копыт, ритмичным дыханием лошадей и звоном упряжи. Уши Белинды, привыкшие к шуму большого города, не сразу различили лесные звуки: журчание ручья, щебет птиц, шелест листвы, шуршание травы, попискивание маленьких зверюшек, убегающих с дороги.
Джек ехал впереди. Чтобы его догнать, пришлось пришпорить кобылу.
– Ты всю жизнь живешь здесь? – спросила Белинда.
Он кивнул и указал рукой на запад.
– Я родился в двадцати милях отсюда, как и мой отец, и дед.
– На ранчо?
Джек взглянул на спутницу, ища насмешку в ее глазах. Но она смотрела на него совершенно спокойно.
– Верно.
– Твои родители все еще живут там?
– Нет. Они умерли.
– Извини. – В ее голосе звучало сочувствие.
– Это было так давно.
– Расскажи мне про твое ранчо.
– Когда-нибудь, может, и расскажу. – Он хлопнул жеребца по холке и двинулся вперед.
Они ехали еще час, почти не разговаривая, лишь раз остановились, чтобы понаблюдать за стадом белохвостых оленей, которые пришли к ручью на водопой. Их коричневые спинки золотом отливали на солнце. Жеребец громко фыркнул, и олени в панике исчезли среди деревьев. Белинда рассмеялась и повернула к Джеку сияющее лицо. Он впервые за всю дорогу широко улыбнулся, но потом посерьезнел, будто сожалея о минутной слабости. Подступила усталость, мышцы, непривычные к долгой езде на незнакомом седле, разболелись. Но вскоре путешественники обогнули гору, и взору Белинды предстал бревенчатый дом, построенный на ровной площадке, надежно закрытой от ветра окружающими холмами. Они остановились у входа. Всадница соскользнула на землю, разминая затекшие ноги.
В домике была всего одна комната. В ней – печка, стол, стулья и кровать, не очень широкая, покрытая одеялами. Интригующая обстановка, ничего не скажешь.