– Отпусти меня! – приказала она негромко.
– Ну, крошка. Только не сегодня. Ты такая куколка, и мы…
– Убери руки от моей женщины!
Голос Зака был спокоен, но прозвучал подобно крику.
Зак загородил путь к двери. Он стоял, расставив ноги, упершись руками в бока, и глядел угрожающе. Ее обдало холодом, и она задрожала. Но его слова отпечатались в ее мозгу, как цветная картинка. Моя женщина.
Жар охватил ее, когда она взглянула на него. Его женщина. Она на самом деле хотела быть ею. Но она знала, что ей опасно стать частью его жизни. Он-то не хотел этого – он просто защищал ее. Он не думал того, что произнес. Это был способ выбраться из бара и безопасно увести ее домой.
Мужчина отодвинулся от Эмили. На мгновение все замолчали. Затем Бак отпустил ее плечо.
– Какого черта! Ты не танцевал с ней, как пришел.
Эмили повернулась и, освободившись от него, бросилась к Заку. Он сжал кулаки и, не отрываясь, смотрел на Бака. Эмили взглянула через плечо и поняла: мужчины собираются драться.
– Пойдем, – потянула она Зака.
– Иди в машину, – не глядя, приказал он ей.
Эмили побежала к двери, когда услышала, как кто-то перевернул стол позади нее. Послышались проклятия, зазвенела посуда, заскрипела ломаемая мебель. Драка разгоралась.
Ее охватила ночная прохлада, а сердце бешено колотилось. Бак был на добрых шестьдесят фунтов тяжелее Зака. И у него могли быть здесь друзья. Сердце ее глухо стучало, руки тряслись. Она слышала звон посуды и, оглянувшись, увидела, как из одного из окон вылетел мужчина. Он пробил ограждение портика, упал на землю и остался неподвижно лежать.
Эмили открыла дверцу машины и, схватив ружье, побежала к бару.
Когда она вбежала внутрь, ее оглушил шум схватки. Мужчины дрались бутылками, колотя друг друга. Она не могла разглядеть Зака.
Эмили подняла ружье и взвела курок. Ближайшие к ней мужчины при этом звуке замерли. Она прицелилась в потолок и выстрелила.
Выстрел услышали все. И тут же замерли. Эмили опустила ружье, направив его перед собой.
Она осмотрела зал: кое-кто стоял, а остальные ползли по полу. Она заметила знакомую фигуру на полу. Зак поднял голову, потряс ею и встал. Из раны на виске текла кровь. Щека была расцарапана, рот разбит. Рубашка его была разорвана, одежда заляпана кровью. Когда он посмотрел на Эмили, то криво усмехнулся уголком рта.
– Думаю, теперь нам с моей женщиной пора идти домой, – сказал он, запинаясь, и, покачиваясь, пошел. Он подобрал свою шляпу, отобрал у Эмили ружье и, пятясь, стал выходить из зала. Когда они спустились по ступенькам, он откашлялся и облегченно засмеялся.