Глава 1
НА ХОЛМЕ ПОВЕШЕННЫХ
— Роберт, — сказал мой дядя Баркли, — пойди и посмотри, не видно ли сигналов с пакетбота.
Я неохотно слез со своего высокого табурета. Дело в том, что я корпел в конторе моего дяди над гроссбухом, когда приходскому священнику и эсквайру Киллиану случилось заглянуть к нам. Я был рад оказаться в их компании, потому что их беседа, начавшись с разговора о политике, непременно перешла бы в яростный, имевший непредсказуемый финал, спор между двумя этими мужами, доставив мне явное удовольствие и освободив на время от скучных и монотонных бухгалтерских бдений.
Когда я вернулся в дом, дядя и гости, восседая на стульях перед пышущей жаром печью Франклина — прекрасным средством от холода осеннего утра, задержавшегося в стенах низкой уютной комнаты — окутанные клубами табачного дыма, стойко выносили это пекло. Очевидно, это было любимое занятие пастора, увлекающегося колдовством и близкими ему по духу суевериями, такими, например, как очищающий огонь.
— Но, мой дорогой Сэквил, — запротестовал эсквайр, и его голос прозвучал пронзительно и раздраженно, а худая рука сделала выпад вперед, словно он намеревался пронзить священника тонким черенком трубки, как бы продолжающей его кисть, — вы говорите так, как будто действительно верите во все эти сомнительные фокусы.
— Я читал у одного известного автора, что даже король Сол однажды посетил колдуна Эндора, — невозмутимо ответил пастор Сэквил. — И в той же книге начертан священный завет:
«Нет покоя, пока в мире существует колдовство».
— Да, об этом сказано в Библии, но сказано две тысячи лет назад. Вы же уверяете нас с таким пылом, словно уверены, что несчастная старушка, которую повесили в этом городке сто двадцать лет назад, действительно была колдуньей.
— Вы хотите сказать, что по обвинению в умышленном убийстве был казнен невиновный человек, а подлинных убийц как бы и не существует, не так ли? — парировал пастор.
— Нет, конечно. Ибо мы имеем дело с убийством совершенным, установленным и доказанным в течение нескольких дней.
— Те же самые обвинения немногим более ста лет назад могли быть предъявлены и колдовским силам тьмы.
— Век назад — да, пожалуй. Но не сегодня же.
— Мой дорогой Киллиан, если убийство такого рода — сложное искусство, достигаемое только годами напряженного труда; если на протяжении пяти веков вся мощь церкви и государства была направлена на искоренение этого искусства; если каждая колдовская книга и каждая личность, заподозренная в обладании секретами черной магии, предавались сожжению, то какие доказательства существования колдовства в этом мире мы можем иметь сегодня? — колкостью на колкость ответил мистер Сэквил.
