Будь Фредди студентом колледжа, изучающим основы менеджмента, его десятистраничный опус запросто заслужил бы оценку «четыре с плюсом»; в Сан-Квентине же изыскания Фредди обеспечили ему лишь ненависть вертухаев, дежуривших на кухне. Эти тюремщики, имевшие солидные связи с уголовными авторитетами, намекнули кому надо, что Френгера не худо бы наказать за дерзость. И в один прекрасный день двое негров-заключенных загнали Фредди в угол тюремного двора и отколошматили его по высшему разряду. Тюремному начальству, расследовавшему этот инцидент, негры заявили, что Фредди напал на них безо всякой причины, и они лишь пытались защитить себя от психопата-расиста. Поскольку Фредди действительно считался психопатом и социопатом (как и двое черномазых, измочаливших его), бедолагу Френгера отправили на шесть суток в карцер «за неспровоцированное нападение» на невинных чернокожих ангелов. Капитан, который вынес столь беспристрастное решение, тоже был черным, так что перед отправкой в карцер Френгеру была прочитана еще и небольшая лекция о расизме.
Шесть гнетущих дней, проведенных в карцере без курева, на одном хлебе и воде (лишь два раза приносили баланду), заставили Фредди всерьез осмыслить пройденный им жизненный путь, в результате чего он пришел к следующему выводу:
«Моя самая большая ошибка в жизни — присущий мне альтруизм».
Еще будучи малолетним преступником, Френгер организовал в исправительной школе Уиттиера сидячую забастовку прямо посреди столовой, требуя, чтобы по субботам давали двойной десерт (рисовый пудинг с изюмом, который Фредди обожал). Забастовка потерпела крах, и Фредди пришлось тянуть в Уиттиере весь трехлетний срок.
Потом, попав в Престонский институт для несовершеннолетних правонарушителей, что в Айоне, Калифорния, Фредди вновь отличился, разработав план побега для парня, которого звали Инек Сойерс. Отец Инека, застав как-то раз сына занимающимся онанизмом, взял да и кастрировал Инека. Мистер Сойерс был очень набожным человеком, и потому считал мастурбацию тягчайшим грехом. Тем не менее мистера Сойерса арестовали, но благодаря обширным связям в религиозных кругах и положительной характеристике, данной ему приходским священником, мистер Сойерс отделался двумя годами условного заключения. А юный Инек, которому было всего пятнадцать лет, оклемавшись от отцовского хирургического вмешательства, вдруг стал грозой всей округи. Лишившись яиц, Инек превратился в объект насмешек со стороны школьных приятелей, и ему пришлось практически ежедневно избивать до полусмерти этих гадов, чтобы доказать свою мужественность. Инек не ведал боли и страха, и, казалось, не замечал града тумаков, которым его осыпали во время каждодневных драк. В конце концов Инека признали «представляющим угрозу городу Фресно, штат Калифорния», и свое семнадцатилетие Сойерс отмечал уже в Престоне. Здесь он опять был вынужден доказывать свою полноценность, избивая юных узников. Действовал Инек обычно без затей: он подходил к какому-нибудь парню — жертвой мог оказаться любой из заключенных, — и молча бил его правой в челюсть или в живот, продолжая затем молотить несчастного до тех пор, пока тот либо давал сдачи, либо спасался бегством.