– Послушайте, – тихо проговорил он. – Делайте все, что захотите и сможете. А когда вы закончите, я возьмусь за Исцеление. И если нам повезет, если мы будем действовать достаточно стремительно и согласованно…
«Тогда Йенсени не умрет от потери крови, прежде чем я затяну ее раны», – подумал он.
– Договорились?
Охотник кивнул.
Это было кошмарное Исцеление, и испытать когда-нибудь впредь нечто подобное ему бы ни за что не захотелось. Паутина проросших корней распространилась по значительной части детского тела. Паутина продолжала расти и в те минуты, когда Таррант направил на нее всю свою мощь. Дэмьен применил Видение, чтобы следить за ходом операции, но в остальном держался на почтительном расстоянии. Он видел, как Охотник разрушает паутину, умерщвляя корешок за корешком и пленку за пленкой. Видел, как тот уничтожает саму субстанцию корней, размывая чуждую плоть и заставляя ее раствориться в жизненных соках тела девочки. А когда увидел, как ростки превращаются в жидкость, оставляя после себя раны и сгустки…
То тут же приступил к Творению сам – приступил со всей возможной поспешностью, прежде чем у тела появился шанс откликнуться на ужасные раны. Закрыл стенку сердца, сшил разрушенные альвеолы в легких, запечатал, прочистил и укрепил клетки, заставив их пойти в рост, прежде чем пугливая жизнь вырвется из хрупкого тела. Ему казалось, что никогда еще он не Исцелял столь стремительно и с такой самоотдачей.
Когда же наконец все было закончено, он без сил опустился наземь и сделал глубокий вдох. Его всего трясло. Девочка по-прежнему спала, но теперь, судя по всему, с ней все было в порядке. По меньшей мере, в плане физического здоровья. Потому что одному Богу ведомо, как отозвалась на его вторжение нестойкая душа и как ей теперь будет житься в только что спасенном от гибели жилище… Но он сделал все, что было в его силах. Остальное зависело уже от самой пациентки.
– Истинным проявлением милосердия было бы оставить ее здесь, – спокойно заметил Охотник. – Дать ей умереть.
Но Дэмьен в ответ не взорвался от ярости. Отерев пот со лба все еще трясущейся рукой, он уставился на простиравшиеся перед ними просторы. Многие мили каменистого неровного ландшафта еще отделяли их от того места, куда они направлялись. Тысячи и тысячи смертоносных деревьев – и ведь никто не знает, много ли впереди спасительных островков вроде этого. Может быть, сотня. Может быть, считанные единицы. А может быть, и ни одного.
– Да, – прошептал он. – Не исключено. – Он поднял глаза на Тарранта. – Сколько мы прошли?