Но Астрид, похоже, не виновата в том, что ее убила геенна огненная. О пожаре я узнала только из новостей. Он начался вскоре после полуночи. Я все проспала и не слышала пожарных сирен, но появление собственной улицы на телеэкране встревожило меня. Я натянула джинсы и бросилась наружу – поглазеть на обуглившиеся развалины домика Астрид при конюшнях. На улице уже собралась толпа и пресса. Две женщины на очень высоких каблуках с трудом ковыляли по вымощенным булыжником конюшням. Вот такие дурацкие детали я и замечаю. Все лучше, чем признать, что в доме труп, – факт, прямо скажем, не из приятных. Надо же, она выкрасила фасад в бледно-розовый цвет и, похоже, начала совсем недавно. Только вчера почтальон ушел, проклиная розовые автографы, которые он получил, просовывая письма в ее ящик. Какой ужас! Теперь краска почернела от сажи, опять некстати вдруг подумала я. Все что угодно, лишь бы отогнать ужасные образы, которые вот-вот начнут меня изводить.
– Не волнуйся, дорогая, ее уже увезли. – Крис, знакомый продавец с рынка Портобелло, тронул меня за локоть. – Ужасно выглядишь. Ты ее знала?
Я покачала головой:
– Нет, мы никогда не встречались.
– Ну, теперь уже и не встретитесь. Я слышал, она уже умерла, когда ее вынесли. Там, наверху, ее спальня, – он показал на окно у дальнего угла, выходившее на конюшни. – Там ее и нашли.
И тут пошло-поехало. Перед глазами вдруг предстала Астрид, и я вообразила, как она просыпается среди ночи и видит вокруг своей кровати огненную стену. Интересно, подумала я, какие мысли проносятся в голове, когда видишь подобное? Выпрыгиваешь из постели и стараешься пробиться сквозь нее? Или перед лицом такой опасности вообще перестаешь думать? Каково знать, что через несколько секунд тело охватит нестерпимый жар: плоть загорится, кровь закипит, кости затрещат, захрустят и превратятся в прах? Такие вот мысли теперь будут меня преследовать. Иногда я лежу с открытыми глазами и медленно довожу себя до состояния паники, воображая самую страшную смерть, какая только может выпасть на мою долю. Любимая – авиакатастрофа. Дальше по списку идут кораблекрушения и утопления. Не важно, что я входила в школьную команду по плаванию и сдала экзамен по выживанию. Я обязательно попаду в идеальный шторм, и мне останется лишь покорно утонуть. Еще непременно оборвется лифт, торнадо подхватит мою машину, акулы, таящиеся в заливе, где их сроду не видывали, откусят мне ногу. Я лелеяла все эти вероятности, и не только. Есть еще много, много других…
И, разумеется, всегда остается убийство. Все остальное, конечно, меня только и ждет, но убийство – самое ужасное. Однажды ночью, когда я буду крепко спать, кто-то прокрадется в спальню и задушит меня подушкой. Какая разница, что я живу в Ноттинг-Хилле – в этом районе западного Лондона происходит больше преступлений, чем положено. Во время карнавала Дня отдыха