– А вы? – спросил Розовски. – Вас накормили в полиции?
– Накормили, – коротко ответила Головлева. – Я не голодна.
– Но кусочек пиццы с сыром и кофе?
Она согласилась без особого желания.
Девушка-официантка принесла заказ – три пиццы и апельсиновый сок. Розовски с удовольствием принялся за еду. Казалось, кроме горячей пиццы с сыром и зелеными маслинами, его ничто не интересует. Грузенберг не отставал от него. Что же до Головлевой, то она не притронулась к еде, сидела и смотрела в окно.
Поев, Натаниэль удовлетворенно вздохнул, отодвинул пластиковую тарелочку.
– Замечательная пицца, правда, Цви?
Грузенберг кивнул.
– Теперь мы выпьем кофе и отправимся дальше, – сказал Розовски тоном радушного хозяина. – О, вы ничего не ели! – разочарованно сказал он Головлевой. – Вам не понравилось?
– Просто нет аппетита.
– Да, я понимаю… А кофе? Какой вы предпочитаете? Эспрессо, капуччино? Может быть, по-турецки?
– Кофе выпью, – сказала она. – Все равно какой.
– Тогда по-турецки…
Когда подали кофе, Натаниэль с наслаждением закурил, предварительно испросив позволения у своих соседей.
– Послушайте, – сказала вдруг Головлева, рассеянно помешивая в чашке ложечкой, – я прекрасно понимаю, что вы просто хотите меня разговорить. Для этого не нужно было ехать в кафе.
– Разговорить? Вовсе нет, – Натаниэль удивленно посмотрел на нее. – Я действительно очень хотел есть. Что же до разговора – поверьте, я вовсе не собираюсь навязывать вам свою помощь. В конце концов, это было бы, по меньшей мере, странно. Если вы предпочитаете полицейское расследование…
– Да, я предпочитаю полицейское расследование, – заявила она. – Я целиком доверяю полиции.
Натаниэль почувствовал себя неловко. Ему еще ни разу не доводилось сталкиваться с таким резким нежеланием пользоваться его услугами. Он посмотрел на адвоката.
– Ваша клиентка не особо довольна вашей инициативой, Цви, – сказал он. – Не зря я спрашивал, поставили ли вы ее в известность о своем решении.
– Что такое? – Грузенберг отставил в сторону чашку с недопитым кофе и удивленно посмотрел на Натаниэля, потом на свою подзащитную. – Недовольна? Почему?
– Считает, что вполне достаточно полицейского расследования. Я не уверен в том, что ее следует переубеждать, – сказал Натаниэль. – Приятно было провести день в вашей компании, – он поднялся.
– Погодите! – Грузенберг тоже поднялся. – Но это же нелепо! Объясните ей, что она поставит в дурацкое положение всех – меня, своих родственников, вас, в конце концов!
– Ну, мне не привыкать, – пробормотал Розовски.
– Что?
– Ничего, Цвика… – и, обращаясь к Головлевой, по-прежнему сидевшей на высоком стуле и смотревшей через стеклянную стену на улицу, сказал: