То, что труженики зазеркалья, любящие при случае блеснуть выуженным из реальности словцом, гордо именуют гастролями, выпадает на их долю нечасто. Допустим, пригласили человека в дом, где он еще не был ни разу. А там, естественно, зеркало. Конечно, местный распорядитель может не глядя взять в труппу первого безработного, но в приличных зеркалах так не делают. Следует вызов. Прибывает гастролер – желательно, отражающий данного человека не первый год. И пока он исполняет гостя, кто-то (чаще всего, сам распорядитель) присматривается к его работе, а затем отправляется на биржу, где, исходя из увиденного, подбирает нечто подобное – на будущее.
По сути, вызов – это еще и признание твоего мастерства, так что недовольство Василия было, без сомнения, напускным. Польщен был Василий.
– Мужики! – жалобно позвал некто незримый. – А можно я тоже с вами разок в картишки сгоняю? – И рядом со столом робко возникло нечто бледное, вполне человекообразное, хотя и лишенное каких бы то ни было индивидуальных черт. Оно колебалось и подрагивало, готовое растаять в любую минуту – при первом возражении.
– Слышь! – сказал юноша, нервно тасуя карты. – Еще я с обслугой в дурака не играл! Партнер, блин!
Призрак смутился, стушевался. Вообще следует заметить, что отражения людей (или как они себя именуют – персоналии) к невидимым своим помощникам, этому пролетариату зазеркалья, относятся несколько пренебрежительно. Если кого и уважают – то только распорядителя. Ибо распорядитель, хотя и незрим, а отвечает за отразиловку в целом. Поэтому ссориться с ним, ей-богу, не стоит. Он ведь имеет право и от зеркала отлучить…
С прочими же невидимыми тружениками – теми, что ведают неодушевленными предметами – персоналии в большинстве своем не церемонятся.
– Да я – ничего, я – так… – пробормотал призрачный пролетарий, истаивая окончательно. – Пока, думаю, нет никого…
– Не в этом дело, – хмуро заметил дядя Семен. – Просто незачем тебе к видимости привыкать. Ну вот сыграл ты с нами в карты разок, другой… А потом, не дай бог, забудешься да и проявишься по старой памяти – прямо в павильоне! Да еще в таком виде! Это ж разрыв сердца патентованный…