– Это необходимо, – сухо сказал он. – С утра начинайте.
Она сверкнула глазами:
– Я хочу, наконец, уйти!
Она шагнула, и Устюг отступил, как если бы она отстранила его рукой, а не голосом. Он почувствовал слабый, сложный запах, всегда окружавший ее, протянул руку и попытался удержать Зою уже в дверях.
– Пустите! – сказала она гневно, и он убрал руку.
Он долго стоял в дверях, прислушивался к удаляющимся шагам, хорошо слышным в тишине палубы управления. Шаги были решительны и звонки, как удары сабли. Потом оглядел каюту, и она показалась ему враждебной.
Как о чем-то постороннем, Устюг подумал о том, что чувство Зои перейдет в свою противоположность таким же таинственным образом, какими люди и корабль превратились вдруг в антилюдей и антикорабль.
Впрочем, может быть, это было естественно, и антилюди должны были приходить к ненависти там, где нормальные люди ограничились бы любовью?
– Осторожно! Краем, краем… Стоп! Так не пойдет.
– Погодите, я подниму тот конец.
– В одиночку?
– Hу!
– Ладно, покажите, какие преимущества дает спорт! Все по местам! Готовы? Раз, два…
Они впятером вытащили из туристского салона громоздкое устройство, заменявшее бар. Нарев, не дожидаясь ничьих распоряжений, стал освобождать туристскую палубу, чтобы, когда понадобится, помещение оказалось готовым для физика. Когда гулкий хромированный сундук оказался на площадке лифта, Нарев разогнулся и подул на пальцы.
– Молодец! – сказал он.
Он глядел на Еремеева так, словно между ними не было ничего худого: ни драки, ни неприязни. И футболист ответил ему таким же взглядом.
– Золотая медаль! – провозгласил Нарев торжественно. – Вручение состоится позже: работа не ждет. Ну-ка, быстро, бодро, свежо!..
Зоя стояла в аптечной каютке. В прозрачных шкафах лежали медикаменты и кристаллы с записями рецептов, посредине находился автономный пульт, откуда можно было передавать заказы прямо на синтезатор.
Зоя подошла к шкафу и нажала кнопку. Выдвинулся нужный ящичек. Там лежало несколько десятков небольших ампул. Зоя захватила в горсть, сколько смогла, подошла к приемнику утилизатора. Блестящие стекляшки, звякая, посыпались в трубу. Зоя взяла еще горсть. Когда последняя ампула исчезла, она задвинула ящичек и перешла к другому шкафчику, где хранились кристаллы с рецептами. Отыскав нужный кристалл, она отправила и его вслед за ампулами. Снова вспыхнула лампочка, показывая, что утилизатор принял адресованный ему предмет.
Зоя невесело улыбнулась. Любовь нельзя убивать насильственно; пусть умирает своей смертью.
Наконец, она выполнила последнее: приготовила ампулы с дистиллированной водой, которая никак не могла влиять на эмоции.